из-за руля, Женя стала метаться по улице, надеясь услышать русскую речь. Ждать, на удачу, пришлось недолго. Две молодые женщины, не стесняясь выражений, костерили какого-то бармена из забегаловки. Так и смотрит, как бы нагреть руки на своих- же, проходимец! Когда Женька перекрыла им путь, женщины остановились.
– Наконец-то наши!
Подруги пооткрывали рты. Женя как можно короче объяснила им, что с ней ее муж, без сознания. Нужны специалисты. Русскоязычные. Девахи вопросительно посмотрели друг на друга и, крашенная под блондинку, вспомнила, что слышала про одного профессора, занимается частной практикой. У него своя клиника. Еще у него фамилия такая странная – Лупенко. Наверное, хохол. Здесь недалеко – второй перекресток и направо. Есть вывеска. Дальше она принялась, было, повествовать, как они сами сюда попали, но Женя, нетерпеливо махнув рукой, бегом вернулась к машине, из которой уже делал попытки выбраться Василий. Женя, оценив его вид, прикрикнула, чтобы сидел смирно, и включила передачу.
Врач, плотненький мужчинка с лицом человека только что съевшего что-то кислое выслушал Женю, лишь мельком взглянув на нее. Все остальное время он что-то изучал на полу. Затем, не поднимая глаз, согласился посмотреть пациента. У машины он пощупал пульс Василия, раздвинул веки… Потом неожиданно повернулся и молча отправился назад, на полпути остановился и все так же, глядя куда-то вниз, сообщил:
– За ним придут.
Скоро к машине из аллеи выскочил парень в белом халате и худосочная чернявая женщина небольшого роста похожая на состарившегося подростка. Они осторожно вытянули Василия из машины, отчего тот снова очнулся и, отстранив их, встал на ноги. Санитары, позволили ему сделать несколько шагов, но, едва он пошатнулся, моментально прилипли к нему.
Женька плелась следом и никак не могла прийти в себя от ужасных предположений.
Диагноз оказался не смертельным, но и нешуточным. Василию определили цикл лечебных процедур и постельный режим. Женя решительно настроилась не отходить от больного ни на шаг, но вдруг выяснилось, что врач категорически запретил, находиться в больнице посторонним.
Она тут же прорвалась к лекарю и потребовала сделать для них исключение… за соответствующее вознаграждение, и лекарь тотчас сдал позиции.
Отсидка у постели больного заняла целую неделю, к концу которой взгляд у Василия стал осмысленным, он довольно отчетливо произнес ее имя и даже выразил недоумение, почему он до сих пор здесь.
Все это время Женя питалась кое-как, спала урывками, совершенно перепутав время суток. Она не позволяла никому ухаживать за Василием, все делала сама, и санитарки смирились с ее диктатом. И думала она только об одном – чтобы все закончилось благополучно. Все другие заботы отошли за горизонт.
День, когда Женя приехала на машине за выздоровевшим мужем, показался ей просто праздником, она даже хотела купить букет цветов, но вспомнила неоднозначное отношение
