і. Авжеж не заподіє. Особливо тепер, коли він лежить на підлозі. Нерухомий. Мертвий. Після того як намагався вбити її подругу. Ієн не міг учинити інакше. Адже Медді дуже добре знала свого чоловіка. Тільки чи все він знав про неї?..
© Annie Ward, 2019
© Depositphotos.com / jannystockphoto, chaoss, appearagain, обложка, 2019
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2019
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2019
Мэдди
За двенадцать недель до этого
«Нужна ли мне помощь психотерапевта?» – напечатала я.
Похоже, это был популярный запрос в «Гугле». Информации нашлось много. Бесконечные страницы тестов, которые должны были помочь тебе решить, нуждаешься ли ты в терапии и если да, то в какой. У психиатра или у психолога? Что является твоим основным расстройством? Тестов действительно была просто уйма. На их прохождение уйдет целая ночь. И, возможно, когда Иэн уедет, я ее на это потрачу.
Иэн перемещался по направлению ко мне, выдвигая и задвигая ящики.
– Не видела мою маленькую зарядку для телефона? – спросил он, хмурясь. – Переносную.
– Не-а, – ответила я.
Мой палец завис над клавиатурой ноутбука, готовый в любую минуту свернуть страницу поиска и переключиться на «Фейсбук», если он подойдет слишком близко.
Иэн вышел из комнаты.
Продолжим. Я начала просматривать опросники.
Некоторые были довольно незамысловатыми, с вариантами ответов «да» и «нет».
«Многие вещи в моей жизни вызывают у меня тревогу или страх».
Ладно, пусть будет «да».
«Я боюсь, что могу утратить контроль над собой, сойти с ума или умереть».
И то, и другое, и третье!
«Иногда я чувствую себя так, словно моим разумом управляет другой человек или существо».
М-м-м, нет. Но забавный вопрос.
«Я считаю, что что-то не так с моим внешним видом».
Я не сумела сдержать тихий смешок. Боже! Должно быть, составитель теста лично меня знал.
Некоторые вопросы были более чем странными.
«Ощущаете ли вы дискомфорт, когда:
1) поете в караоке-баре трезвым;
2) танцуете в одиночестве в полутемном ночном клубе;
3) звоните незнакомцу из своей спальни, даже если никто вас не слышит?»
Возможно, я не была такой чокнутой, какой себя считала. Во всяком случае, я не могла представить себя в караоке-баре трезвой.
В комнату вновь ввалился Иэн, бормоча: «Часы – взял, телефон – взял, паспорт – взял…» Он взглянул на меня, однако его мысли витали где-то далеко. Я попыталась ему улыбнуться, но эта попытка отдалась мне болью в глазу. Мой палец вновь завис над клавиатурой на случай, если Иэн вдруг захочет посмотреть, чем я занимаюсь. На этот случай у меня была открыта страница в «Фейсбуке» с видео, на котором миленькие козлята прыгали друг другу на спину. Его только что опубликовала одна из моих подруг.
Следующий вопрос:
«Вы что-нибудь скрываете?»
Так просто и так прямо, что даже жуть брала. Словно кому-то было известно, что я думаю о вещах, о которых не должна думать.
Иэн не знал о моем плане обратиться за помощью.
Он бы этого не одобрил. «Они все – шарлатаны, знаешь ли, – сказал бы он. – Кроме того, у тебя все в порядке. У нас все в порядке. Все просто отлично».
Или же он мог сказать то, что сказал две недели назад. Как раз перед тем, как причинить мне боль.
«Ты испорченная маленькая сучка», – были его слова.
День убийства
Медоуларк был маленьким городком в полутора часах езды на юг от Канзас-Сити. Центр чрезвычайных ситуаций располагался в тесной комнатенке в самом дальнем конце одноэтажного кирпичного здания полицейского участка, напоминавшего общественный туалет у заправки. Было уже десять вечера, когда сидевший в одиночестве Ник Купер принял звонок.
– Девять-один-один, что у вас… – небрежно произнес он в микрофон наушников, открывая пакетик сахара, который собирался высыпать в свой кофе.
Однако Ник не успел закончить фразу.
В наушниках послышались безумные детские крики. Женщина шептала:
– Иди наверх, детка, прошу. – В ее голосе звучала сильнейшая тревога. – Прошу! Иди! Сейчас же! – А затем она внезапно закричала: –
