подошел к Аделаиде сзади и невесомо поцеловал почти мягкие волосы.
– Ничего не делал, – бесцветным голосом сказал он и впервые за все это время посмотрел в глаза Лизе. Помнит ли она, как выглядел настоящий Филипп? Разумеется, нет. Ее заполнили другие воспоминания, нужные голему, который заменил живого человека собой.
Теперь Лиза узнавала его черты – ангел с соседнего надгробья. Под его крыльями она пряталась от проливного дождя, но чаще всего – от Филиппа.
– Я… – Спазм сковал ее горло.
Обида и ревность победили чувство страха. На краю гибели Лиза поняла, что не очень беспокоится за свою жизнь. Ей плохо от предательства. Какое отвратительное, беспомощное чувство односторонней привязанности! Ведь Филипп, по сути, убивал ее, а она продолжала его любить.
Лиза не сразу поняла, что нож выпал из руки Аделаиды и она не успела сделать последний надрез. Статуя побелела. Можно было подумать, что кровь отхлынула от ее лица, но это просто мрамор приобрел изначальный цвет. Ее глаза снова окаменели, а красивое лицо застыло в гримасе испуга, перемешанного с непониманием и отчаянием.
Лиза ощутила, как ее тело приобрело прежнюю подвижность, и отпрянула от Аделаиды, едва удержавшись на ногах.
– Ты! – взревела Аделаида – ее голос был похож на удары камень о камень. Она обернулась к Лизе спиной, и девушка увидела зачеркнутое имя под ее лопаткой.
– Прости, – сказал Филипп с болезненной искренностью. Ей показалось или она увидела выступающие на его глазах слезы?
Аделаида сделала неуклюжий рывок в его сторону, но Филипп не двинулся с места. Еще шаг – она потянулась к его шее. Еще шаг – и Аделаида застыла на месте. Изящная белоснежная статуя с безобразно перекошенным лицом.
Время для Лизы застыло вместе с Аделаидой. Она сделала вдох, затем второй, третий, проталкивала воздух в легкие все глубже и глубже.
Филипп стремительно обогнул разделяющую их статую и схватил Лизу в охапку, прижимая к груди.
– Прости, – выдохнул брат ей в макушку. – Прости, прости, прости! Я не должен был сомневаться ни минуты, я не должен был подвергать тебя такой опасности, я не должен был делать тебе больно!
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Лиза разрыдалась от облегчения, вжавшись лицом в футболку брата. Неожиданно множество вещей для нее стали не важными. Их связь оказалась крепче мрамора.
– Мне кажется, у нас могут возникнуть неприятности, – шмыгнув носом, сказала Лиза и с неудовольствием покосилась в сторону Аделаиды. Ведь где-то снаружи обитал Ян, который все знал об их странной семейке. – Как ты думаешь, после дел, что мы здесь натворили, нам позволят снять комнату на время?
София Яновицкая
Волк, которого ты кормишь
1
Тяжелый мяч летел через весь двор – прямо в голову. Галина Ивановна ничего не успела сделать, даже зажмуриваться не стала.
