знаю. Можно попробовать. – Гриша скрипнул зубами, но покорно и искренне сказал.
– Прости меня, я не думал, что своими действиями причиню кому-нибудь боль. – Лина скрыла, какое действие произвело на неё это непритворное извинение, и с задумчивым выражением, сказала:
– Нет, не помогло. Лучше не стало.– и отвернулась. Она услышала, как Гриша выругался. Нет, эта девушка просто невозможна! Он уже хотел вернуться в дом, но все же заставил себя остаться. Ему просто необходимо было с ней поговорить. Лина посмотрела на него, уже не пытаясь скрыться за маской враждебности. – Мне по-прежнему хуже некуда. – прошептала она с отчаянием. Он удивленно посмотрел на девушку. Она со вздохом сказала. – Я не прошу представить себя на моем месте. Все равно не получиться. Представьте лучше, на моем месте вашу мать, жену, а ещё лучше дочь. Может тогда вы сможете хоть чуть-чуть меня понять. – и он действительно представил, на её месте свою Аленку, десятилетнюю дочурку. Вот она подрастет и как-то просто отправиться прогуляться… Её всю ночь будет насиловать совершенно незнакомый мужчина. И пусть он понимал, что в отношении Лины Дима не был жесток, но это все равно был её первый опыт и не самый приятный, потому что никто особо не церемониться со шлюхами, даже их босс. А потом ему покажется этого мало и, даже зная, что она была невинна, он решит разыскать её и буквально похищает из дома, ради удовлетворения своей похоти. Будь на её месте его Алёна, он просто убил бы их всех или кастрировал. У него перехватило дыхание от боли и обиды за свою дочь, а ещё больше от собственного бессилия в этой ситуации.
– Твой отец знает, что с тобой произошло? – с трудом выдохнул Григорий. Лина с удивлением посмотрела на него и, увидев в его глазах неподдельное раскаяние, против воли почувствовала симпатию к нему. Ведь он, действительно, представил свою дочь на её месте.
– Нет, я не хочу видеть его страдания, не хочу, чтобы он совершил глупость: он самый замечательный папа на свете и очень любит меня. Если бы он знал, что со мной происходит, он перевернул бы всю землю, но нашел бы меня. А я знаю, что его ожидает здесь. – она отвернулась, пряча боль. Спустя минуту молчания, она с улыбкой спросила. – А как зовут вашу дочь?
– Алена, ей десять. И сейчас я даже не представляю, как можно защитить её в будущем от твоих ран. А вдруг она тоже решит защитить меня, и я даже ничего не узнаю? – опять повисло тяжелое молчание. Неожиданно, сама не зная на что, Лина рассердилась.
– Да ладно, хватит строить из себя такого сочувствующего и сострадающего мужчину. – она заметила, как Григорий вздрогнул от этого неожиданного выпада. – Именно по вашей вине я здесь оказалась! А вы? Защитить от твоих ран. – передразнила она. – Как бы вы сами не оказались в этих ранах повинны! – она больше не могла держать боль в себе и присела на качели, обхватив себя руками в надежде, что это ей поможет. Григорий подошел к ней и осторожно положил руку ей на плечо, желая утешить, но, не зная, как она на это отреагирует. Лина скинула его руку, понимая, что ещё чуть-чуть и она разреветься. Ей не нужно ничье сочувствие,
