равно погибла бы, не сделай она аборт, и ты больше не думай об этом.
Однако Илья при его словах внезапно заволновался.
– Эристобластоз? – встревожено переспросил он. – Это ведь наследственное заболевание, да? А не может быть и у нашего с Кариной ребенка…
– Это очень редкое заболевание, оно необязательно наследственное – мутации, сбой в работе организма плода. С чего ты решил, что оно обязательно наследственное?
– Так ведь у Инги это было наследственное – у нее до Насти случилось много выкидышей и именно из-за эристобластоза, она мне сама как-то рассказала. Обычно она не запоминает сложных слов, но это хорошо запомнила.
– Да, я и забыл совсем – я же смотрел ее старую историю болезни, – припомнил Антон.
– Настя вообще чудом появилась на свет, ты ведь знаешь об этом. Когда дяди Андрея нет, Инга любит рассказывать о какой-то сверх ученой даме, прописавшей ей курс лечения – это у них с Настей это нечто вроде семейного предания.
– А почему, когда нет дяди Андрея?
– Не знаю, там была запутанная история. Он эту женщину недолюбливает, хотя в результате ее лечения на свет появилась Настя.
– Не ерунди, Илюха, никакое лечение не поможет изменить наследственность, если она отягчающая. Инга хорошая женщина, но ума у нее, честно говоря…
– Мне все равно очень тревожно после того, что ты сейчас сообщил.
– Ладно, старик, если очень тревожишься, зайди ко мне, и я сделаю тебе анализ крови, чтобы ты был спокоен. Карину тоже приводи.
– Завтра можно? Я хочу знать точно.
– Точно тебе только господь бог может сказать, но я думаю, что волноваться нет причин. К тому же… – он стиснул зубы, – у тебя ведь уже есть ребенок от Лили – вполне нормальный.
Несмотря на все усилия, сказано было это не совсем естественным тоном. Илья нахмурился.
– Не напоминай! Если хочешь знать, то я… Честно говоря, я думаю, что это не мой ребенок.
– Почему так вдруг? – удивление Антона показалось бы внимательному наблюдателю несколько преувеличенным, но Илья таким наблюдателем не был, мысли его сейчас занимало другое, и он решился-таки поделиться с другом:
– Видишь ли…. Поначалу я полагал, что Лилька родила через положенные девять месяцев, но потом прочитал в медицинской карте, что роды преждевременные. Там был указан точный срок. Сразу отсчитал назад – меня в то время в Москве вообще не было. Кстати, ты сам ей на своей аппаратуре этот срок и установил.
Сказано это было с некоторой ехидцей, и Антон почувствовал, что краснеет..
– Возможно… расхождение, – пробормотал он, запинаясь, – плюс-минус две недели. В любом случае, я бы не решился так сразу…
– Я тоже не решился – это касается ребенка, а ребенок ни в чем не виноват. Ладно, не будем
