секунд с трех вышек в небо заработали пулеметы. С четвертой выстрелили по вертолету из „мухи“, но промахнулись – деревянный сортир взлетел в воздух, обливая окрестности нечистотами. Их капли упали на голову летописца, и он, придя в себя, бросился в сторожку, чтобы успеть описать происходящие события…»
«14.00. Заняли оборону, окопались. Вертолет все-таки сбили, он упал рядом с женским бараком (смерть как магнит тянет сегодня к детям, старикам и женщинам), вспахал винтами опилок и оглушительно взорвался. Берроуз в свой мегафон, перекрывая их агитатора (участкового Семенова, вышедшего, наконец-то, из запоя), вещает:
– Товарищи! Все к оружию! Федералам дана установка пленных не брать!
Второго вертолета у тех, видимо, нет. Человек тридцать с той стороны предприняли попытку организованного штурма пилорамы, но были отброшены дружным автоматным огнем.
С вышек работают снайперы. В числе прочих (врагов) они сняли пару-тройку мужиков с пилорамы, которые пытались перебежать на ту сторону.
16.00. Стало тихо. Сколотили пожарную, санитарную, похоронную команды. И те взялись за дело. С нашей стороны до сорока убитых и десять-пятнадцать раненых, лучше сказать – выживших. Пока.
Настроение у мужиков ура-патриотическое. Хвастают друг перед другом, кто, кого и как „завалил“.
Летописец чувствует себя участником угасающей деникинской гвардии.
17.00–19.00. Желающие могут стать слушателями удивительного диалога мегафонщиков. С нашей стороны орет Берроуз, с их – участковый Семенов. Он-то, кстати, и вызвал войска, очнувшись от двухмесячного обморока и заподозрив неладное.
Диалог интересен тем, что в течение двух часов не произносится ни одного слова, которое можно было бы взять в летопись с точки зрения норм современного русского языка.
19.00–21.00. Пользуясь непрекращающимся, но уже недобрым перемирием, Малой сколотил отряд „СМЕРШ“ и начал искать Фунта. Всю пилораму обыскали, но его не нашли. Подкоп тоже не обнаружили. Летописец, искренне восхищаясь своим другом, желает только, чтобы тот успел преодолеть подземный тоннель до того, как в сортир угодили из „мухи“.
Огорченный Малой хотел расстрелять пятерку приговоренных ранее к повешению, но выяснилось, что все они героически погибли, обороняя южную окраину пилорамы.
И вот, когда он, Малой, в ярости шел, изредка останавливаясь и пиная валявшиеся повсеместно фрагменты человеческих тел, на его пути попалась Вера.
– Не надо ли чего? – просто спросила она.
– Надо, – ответил Малой.
И ленивой очередью прострелил ей голову.
21.00. С той стороны голос с английским акцентом, мужественный и уверенный в себе, сказал:
– Центр по борьбе с международным терроризмом на территории стран православного христианства. Сдавайтесь до полуночи! Как только стемнеет, будем штурмовать с приборами ночного видения и авиацией. Пожелания, может, какие будут?
– Пехоту свою не (убейте неосторожным огнем сверху)! –
