Посочувствовать для начала – себе невезучему, потому как самое время. Это в фильмах голливудских можно расслабиться, предвкушая поцелуй любимой девушки и чествование на местном стадионе в сопровождении хора пожарной команды. В такие эмпиреи сами янки не слишком верят, а уж остальные, на иных дрожжах выросшие, прекрасно понимают: ничего хорошего не жди.
Алеша это тоже знал – историк, три полных курса за плечами. А уж историк обязан понимать: подвиг таковым становится исключительно по начальственной воле. И, соответственно, совсем наоборот. Тьма тому исторических примеров имеется, только Алексею Лебедеву было не до «Варяга» и не до панфиловцев. Своя гимнастерка даже панфиловцу ближе к телу.
Одно хорошо. Не учудил Алеша особых геройств, на настоящий подвиг тянущих. Пострадал за демократию, конечно, один за всех, считай, но такое и простить могут. Ното, что все бежали, товарища бросили, а он остался, лучше прочих стать решив, уже плохо. Не оправдаешься даже. Мог сказать Алексей, что не от желания погеройствовать под подошвы Десанта попал, а по собственной несообразительности. Только кто слушать станет?
А тут еще гайка!
В общем, в Штаб городской демократии Алеша шел без всякого удовольствия. Не пойти нельзя: разбор полетов, лично вызывают. Спустился Алексей после третьей пары (спецкурс по глобализму) с пятого истфаковского этажа в раздевалку, потолкался в очереди, накинул на плечи старую куртку (после вчерашнего долго чистить пришлось) – и двинул через площадь, к демократам. От университета наискосок, желтый шестиэтажный дом, первый этаж, дверь черным дерматином обита.
Что не наградят и не похвалят, Алеша самого утра понял. В новостях полстроки всего: столкновение у телецентра, милиции пришлось вмешаться. И тут соврали! А на занятиях две девочки с курса, в Штаб вхожие, косились на товарища по борьбе без всякого сочувствия. Остальные, впрочем, тоже: синяк на щеке, нос распух, губа черной коркой застыла. Преподаватели вздыхали, не прячась: вот, мол, современная молодежь пошла! Если студенты университета такой вид имеют, что с прочих спрашивать?
В перерыве между парами Алеша по коридорам рыскал, даже на третий этаж сбегал, где философы обитают. Хотелось ему с Профессором, с отцом Жени переговорить. Если не переговорить, то хотя бы поздороваться. Поговорить, конечно, лучше, много вопросов со вчерашнего дня у Алексея накопилось. Всяких – и про оранжевые огоньки, и про неведомую «Gateway Experience».
А переворот, который неведомые враги готовят? Не шутил Профессор! А если не шутил, то следует не в кресле сидячи рассуждать, в колокола бить, народ на улицы звать!
Не встретил Профессора. Не судьба.
Домой, к станции метро «Студенческая», Алешу вчера лично Хорст отвез – на Жениной машине. Молчал все дорогу, хмурился, здорово, видно, от Профессора досталось. На прощание пожал руку и визитную карточку сунул. По глянцевому картону – крылышки знакомые, эмблема Десанта, ниже ФИО, без всякого «Хорста», еще ниже – «старший воспитатель», словно в детдоме. Телефон, адрес с
