собирайся, поедем любоваться Венским Оперным Театром.
– Я оперу не люблю, – Наташка продолжала лежать в кровати, но, заметив недоумевающий взгляд мужа, добавила:
– Музыку вообще люблю, а оперу – нет.
Марк засмеялся, запустил пальцы в ее кудри:
– Глупышка. Билеты в Венскую оперу нужно за полгода заказывать. Просто осмотрим здание, полюбуемся архитектурой, по городу погуляем.
– Вот еще, радость великая, на очередной домик любоваться, – Наташка отвернулась к стене:
– И вообще, меня тошнит, а от тебя никакого сочувствия не дождешься.
Марк снял куртку, присел на край кровати, положил руку на выпирающий живот:
– Ну не сердись, я не подумал, что ты плохо себя чувствуешь. Хочешь, я никуда не пойду, с тобой останусь?
– Можно подумать, что если ты останешься, мне лучше станет. Иди уже, любуйся своим домиком.
Марк медленно, словно еще раздумывая, надел куртку и вышел из номера.
Ада смотрела на расплывшееся по кровати тело своей невестки и думала: «Да когда же тебя, притвору, тошнить-то перестанет»?
К счастью для всех, через две недели вопросы с оформлением документов были решены. На пути в Америку эмигрантов ждал Рим.
Ехать поездом от Вены до Рима почти сутки. Семья заняла отдельное купе, заполнив все свободное пространство чемоданами.
До Рима они так и не доехали. Пассажиров высадили на пригородной станции и велели садиться в автобусы.
Уже в темноте автобус прибыл к какому-то пяти- или-шестиэтажному дому, где на первом этаже было нечто вроде конторы, в которой всем объяснили, что здесь можно жить не больше одной недели и что за это время все должны найти себе другое жилье в Риме или его окрестностях.
На втором этаже было несколько спален по десятку кроватей в каждой. Под потолком горели тусклые голые лампочки, по комнатам шастали какие-то люди, которые на чистом русском языке интересовались, что у кого есть на продажу.
Это было совсем не то, чего ждали люди от пребывания в Европе.
Женщины тоскливо смотрели на мужчин, многие прятали чемоданы под кровать, боясь, что ночью их обворуют.
Ада давно высушила глаза, опасаясь, что сердце Додия не выдержит ее постоянных слёз, а она привыкла быть мужу поддержкой, а не обузой.
Добрый еврейский Бог снова сглянулся над семьей, и буквально на следующий день Марк разговорился в коридоре с показавшимся знакомым мужчиной.
Как оказалось, собеседник был не просто знакомым, он учился вместе с Марком в одном музыкальном училище на Дворянской. У них были общие педагоги и общие воспоминания. И хотя Марк не помнил даже имени своего нового знакомого, именно тот дал адрес дома на окраине Рима, где семья смогла снять квартиру на месяц. Никто не знал, как долго продлится пребывание в Риме, но больше, чем на месяц комнаты эмигрантам не сдавали.
Увитый зеленью домик на окраине Рима понравился
