через окошко в двери. Он осторожно развернул записку. Бумага тонкая, белая, немного восковая на ощупь, на такой обычно печатают кассовые чеки.
Узкая полоска была заполнена ровными черными строчками:
Когда я в прошлый раз написал вам, что убил девчонку в вашу честь, вы, наверное, приняли меня за одного из тех унылых, одиноких выдумщиков, которые вам пишут.
Я пишу снова, чтобы сказать, что я это не придумал. Это правда.
Я похитил и убил вторую. Ее звали Кейша Смит, я оставил ее тело у реки у Охотничьих Ворот в Дартмуре.
Очень скоро об этом напишут в газетах.
Я иду по вашим стопам и надеюсь стать достойным вас. Оставайтесь на связи. Вы не пожалеете. Я планирую продолжать ваше дело, но я также хочу сделать вас счастливым. Я помогу вам свести старые счеты и в конце концов освобожу вас.
За последние несколько дней Питер перечитал это письмо несколько раз. Его мать заверила его, что этот Фанат настоящий, она с ним встречалась. Питера раздражало, что люди за стенами лечебницы могли в мгновение ока передавать друг другу сообщения, а он был вынужден рассчитывать только на письма и мучительно долго ожидать ответа.
Он включил свое радио и, начав переключать станции, попал как раз на восьмичасовой выпуск новостей на BBC «Радио Девон». Он каждое утро переключался между местными радиостанциями и «Радио-4» в надежде услышать какое-нибудь подтверждение тому, что написал его «фанат». Он прослушал весь выпуск новостей, но там ничего не было.
Питер выключил радио и начал туго сворачивать письмо обратно в рулон, когда услышал тележку в коридоре. Он не нашел капсулу на стопке книг и за несколько секунд чуть с ума не сошел, пока не обнаружил, что она упала под кровать. Оболочка почти растворилась, когда он влажными от пота пальцами заталкивал бумажку внутрь. Он едва успел вернуть ручку регулятора на место, прежде чем распахнулось окошко.
– Кофе, – выкрикнула женщина, развозившая напитки и еду.
Питер подошел к двери и увидел в окошке огненно-красный пластмассовый стакан-непроливайку. Ему был разрешен один горячий напиток каждое утро, выдаваемый, в целях безопасности, в непроливаемом стакане. Хотя Питеру казалось, что этим его скорее хотят унизить, нежели обезопасить.
– С молоком и без сахара? – спросил он.
– Ммм, да…
– Как-то вы не очень уверены.
– Тебе нельзя открывать стакан, – резко сказала женщина. – Или пей, или мне придется его забрать.
Питер взял стакан.
– Спасибо, – сказал он, пробормотав себе под нос. – Сука.
– Что ты сейчас сказал?
– Я говорю, печеньки не найдется? – улыбнулся Питер, обнажив ряд коричневых зубов.
C написанным на угловатом лице отвращением женщина покачала головой.
– Я вернусь через
