людей тоже игнорировали, но раз или два Ли увидел в пронзительных черных глазках тень угрюмого гнева, услышал негромкий, тут же приглушенный рык – когда хорошо одетая леди с требовательным видом ждала, когда ей уступят дорогу. Но и медведи, и люди уступали дорогу мужчинам в коричневой униформе, шагавшим по самой середине тротуара. У них были револьверы и дубинки, и Ли решил, что это служащие Таможенного управления.
Одним словом, в городе чувствовались тревога и напряжение.
Ли был голоден, а потому выбрал недорогой с виду бар и сразу заказал себе соленой рыбы и водки. Заведение было набито битком, воздух провонял трубочным табаком, в углу начиналось что-то вроде драки… Ну, или просто люди тут были вспыльчивые и затевали склоку по любому поводу. Звучали громкие голоса, кто-то стучал кулаком по столу, а бармен пристально наблюдал за развитием событий – правда опустевший стакан Ли наполнил сам, без дополнительных просьб с его стороны.
Ли по собственному опыту знал, что самый быстрый способ нажить себе неприятностей – это проявлять слишком пристальный интерес к чужим делам. Поэтому он лишь мельком глянул в сторону, где разгоралась ссора, но все-таки ему было любопытно, и, приступая к соленой рыбе, он небрежно поинтересовался у бармена:
– Из-за чего там так отчаянно спорят?
– Вон тот рыжий ублюдок, ван Бреда, никак не может поднять парус и уплыть отсюда. Он голландец, у него корабль в гавани, а груз со склада ему не отдают. Он уже всем мозг выел своими жалобами. Если не заткнется, придется его вышвырнуть.
– О, – сказал Ли. – А почему его груз не выпускают?
– А шут его знает. Может, за хранение не заплатил. Да кому какое дело?
– Ну, ему-то, видать, дело есть, – пожал плечами Ли.
Он лениво развернулся к спорщикам, опираясь локтями о стойку за спиной. Рыжий ублюдок оказался мужчиной лет пятидесяти, коренастым, с очень красным лицом. Когда кто-то из тех, с кем он выпивал, попытался положить ему руку на плечо, он яростно стряхнул ее и опрокинул стакан. Увидев, что случилось, голландец схватился руками за голову, и это было гораздо больше похоже на жест отчаяния, чем на проявление гнева. Затем он попытался успокоить того, чье пиво разлил, но у него ничего не вышло, и тогда он грохнул кулаками по столу и заорал что-то, чего Ли сквозь трактирный шум не разобрал.
– Надо же, какие страсти! – сказал кто-то рядом. – Так он себя до сердечного приступа доведет, как думаете?
Обернувшись, Ли увидел мужчину – худого, с голодным взглядом, в выцветшем черном костюме, который явно был ему велик.
– Может, и доведет, – согласился Ли.
– Вы тут человек новый, сэр?
– Да, только что прилетел.
– Воздухоплаватель! Как интересно! Я смотрю, жизнь-то в Новом Оденсе налаживается. Что ни день, то событие!
– Я слышал, тут нефть нашли?
– Совершенно
