обхватила себя за плечи:
– Когда поднимаюсь сюда, меня всегда пробирает дрожь.
Росс передвинул несколько ящиков, чтобы на пленке не осталось случайных теней.
– По словам Кёртиса, есть только один способ все выяснить. Надо делать то, что подсказывают ваши чувства. – Заметив, как на полу что-то поблескивает, Росс опустился на колени и подобрал несколько мелких монет. – Шесть центов, – усмехнулся он. – Проделки призрака, я так понимаю?
– Да, иногда она это делает, – пробормотала Ив, направляясь к двери. – Оставляет нам мелочь.
– Вы имеете в виду привидение? – повернулся к ней Росс, но Ив уже спускалась по лестнице.
Росс глубоко вдохнул, плотно закрыл дверь и выключил свет. Маленький чердак погрузился в темноту. Росс встал так, чтобы оказаться вне обзора видеокамеры, и включил ее, пользуясь дистанционным пультом. Потом сфокусировал внимание на обступившей его темноте, ощущая, как она давит на грудь и на колени. Именно так учил его Кёртис Уорбертон. Росс напрягал свои органы чувств все сильнее и сильнее. Наконец тонкий ледок недоверия растаял, и пространство вокруг ожило. «Должно быть, момент настал, – мелькнуло у него в голове. – Наверное, когда дух приближается, ты ощущаешь, как к горлу подкатывает ком».
Откуда-то слева донесся шорох шагов и затем звон монет, упавших на пол, – звук, который невозможно перепутать с каким-либо другим. Росс включил фонарь и осветил пол около собственных ботинок. Еще три мелкие монетки.
– Эйми? – прошептал он в пустоту. – Это ты?
Комтусук, городок в штате Вермонт, имел естественные границы: с одной стороны – озеро Шамплейн, с другой – скалы, окружавшие гранитную каменоломню, где работала половина жителей города. Далее тянулась гряда холмов, за которыми раскинулся Берлингтон. На стене церкви, возвышавшейся на центральной площади городка, красовался почетный знак, сообщавший, что в 1994 году Комтусук был признан самым красивым городом в штате. Вполне заслуженное звание. Бывали дни, когда, глядя на деревья, полыхавшие всеми красками осени, от золотистого янтаря до яркого рубина, Илай Рочерт ощущал, как у него захватывает дыхание от восторга.
Комтусук, который ежегодно посещали полчища туристов, был родным домом для Илая. Он здесь родился и надеялся провести в этом городе всю оставшуюся жизнь. Разумеется, будучи одним из двоих местных офицеров полиции, он знал: Комтусук, каким его видят туристы, – иллюзия. Илай давно уже понял: люди, как правило, не в состоянии разглядеть того, что скрыто за красивой упаковкой.
Совершая ночной патрульный объезд, он двигался по улице, ведущей к городскому кладбищу. В небе сияла луна, круглая и желтая, как глаз ястреба. Хотя стекла были опущены, в машину не проникало даже малейшего ветерка. Короткие черные волосы офицера взмокли от пота. Пес Илая, здоровенный бладхаунд по кличке Ватсон, тяжело дышал, развалившись на соседнем сиденье.
Надгробные памятники замерли, как солдаты в строю. В левом углу кладбища под березой находилась самая старая
