локтя и уточнил:
– Можно, я пришлю тебе сообщение?
Она не успела ответить: Марцелл бережно взял ее за руку и сдвинул рукав серой хламиды. По позвоночнику у Алуэтт вверх и вниз разбежались странные мурашки.
– Я пришлю сообщение. На твою…
Марцелл запнулся, увидев у нее на предплечье шрам. Длинный выпуклый рубец в форме прямоугольника.
Юноша отдернул руку, словно шрам его укусил:
– Латерра, что это?..
Выражение его лица не понравилось Алуэтт. Сейчас оно было слишком любопытное. Слишком подозрительное. Чересчур недоверчивое. Она поспешно вскочила.
– Постой! Пожалуйста! – снова воскликнул Марцелл. – Подожди, не уходи!
Но она уже убегала, шлепая по металлической решетке пола подошвами полотняных туфель.
– Я даже имени твоего не знаю!
Она приостановилась и оглянулась. Марцелл сумел подняться с пола, держась рукой за ржавую стену.
– Скажи мне, как тебя зовут?
В его глазах больше не было подозрения. Теперь она видела в них одно лишь отчаяние.
Мир покачнулся вокруг нее.
Сказать?
Все утратило смысл.
Или же это будет слишком опасно?
Все так смешалось, стало так сложно, слишком сложно.
Строго говоря, я не нарушу слова…
Набрав в грудь воздуха, она выкрикнула: «Алуэтт!» – и нырнула за угол, оставив мальчика позади.
Глава 13
Шатин
«Ты видишь? Видишь – вон там свет? Это первое Солнце».
Шатин закрыла глаза, отдаваясь воспоминанию, но это было все равно что удерживать туман.
«Правда, хорошенькое? Как будто изо всех сил старается посветить нашему Анри».
Крошечное личико младшего братишки бледнело с каждым днем, а его тело – теперь просто морозная пыль – распадалось, превращаясь в ничто.
«В небе три Солнца. Да, целых три! Первое – белое, второе – красное, а третье…»
Теперь она видела лишь осколки в трещинах времени. Темно-русые кудряшки такого же оттенка, как и у нее. Тонкая струйка слюны на подбородке. Пронзительный плач ночью. Тощее костлявое бедро, покрасневшее под немилосердной ладонью их матери. В иные дни Шатин даже его лица не могла увидеть.
«Правда же, нам повезло, что у нас столько звезд?»
В детстве она укачивала его, пока не уснет, и показывала уличный фонарь за окошком монферской харчевни. Она говорила Анри, что это якобы одно из Солнц. И что светит оно так тускло, потому что еле-еле прорывается сквозь тучи. Конечно, братишка ничего не мог понять, ему ведь тогда еще и года не исполнилось. Но Шатин не хотелось рассказывать ему, что они живут на планете, где света трех Солнц почти не видно. Она мечтала, чтобы он рос в другом мире. В лучшем мире. Где каждый день ярко светят Солнца. Где всем хватает еды. Где высшие сословия не обращаются с простыми людьми, как с паразитами, которых
