замерший на краю поля, действительно оказался одним из экспериментальных образцов «Ягдтигра». После поломки трансмиссии он так и остался стоять, а стрелять не мог, так как был повернут в сторону, а башни у него не было, только неподвижная рубка. Так что повернуть пушку в сторону противника экипаж не мог и сдался вместе с остальными.
В живых остались всего одиннадцать пехотинцев и семь осназовцев Северова, а также Булочкин, Шведов, Глазычев, Востриков и Кутькин. Все были ранены, но раны были нетяжелые. Получившие более серьезные ранения почти все умерли, в живых пока оставались только трое, из них у двоих шансов не было совсем. Одним из них был старший лейтенант.
КШМ в ходе боевых действий не пострадала, так что, когда прилетела целая эскадрилья штурмовиков, атаку им запретили. Еще через полчаса подошла рота мотопехоты, которой и сдали пленных, их оказалось 127 человек. Неожиданно приехал Лестев, он оказался неподалеку и сразу направился к месту боя. С облегчением увидев живых Булочкина и Северова, заверил их, что похороны погибших организует сам, а пока настоятельно просит проехать в ближайший госпиталь.
Олегу проткнули и прострелили в двух местах правый бок и в трех левый, были несколько довольно глубоких порезов на руках. Раны в боках оказались неглубокие. Те, что повыше, просто скользнули по ребрам. Две пониже до внутренних органов также не достали. У Шведова и Глазычева нашли сквозные в мышцах рук, у Андрея пуля пробила левый бок навылет, не задев ничего внутри, а у Паши заплыл правый глаз, попало прикладом. Незначительных порезов хватало и у других, в том числе у Булочкина, но Петровичу досталась другая печаль. Один из уничтоженных им эсэсманов совсем, видимо, ничего уже не соображая, вцепился мертвой хваткой ему в уши. Оторвать не оторвал, но и без того оттопыренные локаторы генерала сильно покраснели и увеличились в размерах. После обработки его зеленкой, а убиенный эсэсовец сначала царапался, как кошка, генерал стал походить на Шрэка. Петрович внимательно изучил себя в зеркало, после чего принялся долго и взахлеб хохотать:
– Меня теперь можно к немцам на переговоры посылать, сдаваться будут сразу.
Глава 4
Ночь пришлось провести в госпитале, а наутро 8 мая 1944 года пришел приказ Ставки командующему гвардейской армией особого назначения прибыть в Потсдам, где ожидается подписание акта о капитуляции. Пришлось ехать, попросив Булочкина присутствовать на похоронах осназовцев. С Олегом хотели поехать неизменные Кутькин и Востриков, но они тоже были ранены, и Северов оставил их в больнице. Правда, им удалось подготовить командарму форму, поскольку та, в которой Олег принял бой, пришла в совершенную негодность и появляться в таком виде перед командованием и союзниками было нельзя. Под кителем с двумя Золотыми Звездами и орденскими планками было намотано такое количество бинтов, что хватило бы на средних размеров мумию, но придавал сил сам факт, что придется, возможно, присутствовать
