подскочил к ближайшему из них и попытался придержать его голову, бешено колотившуюся о занесённый снегом асфальт…
И тотчас понял, что невероятная погода и чудеса с электричеством были ещё, как говорится, цветочками.
Пальцы шерифа вдруг ощутили вместо нормальной человеческой плоти что-то аморфно-мягкое, словно он держал в руках не голову собрата по виду, а сдутый футбольный мяч. Тут уж не помогла никакая выдержка – Мак-Рилли отдёрнул ладони и отшатнулся.
Почти тотчас же Джонсон по прозвищу Толстяк, склонившийся над другим телефонистом, дико вскрикнул и, не отрывая взгляда от лица лежавшего, истошно заорал:
– Сэр, смотрите, он же стареет!..
Шериф посмотрел… Лицо несчастного в самом деле стремительно изменялось. Вот оно покрылось сетью глубоких морщин, потемнело, сморщилось… Мак-Рилли покосился на другого телефониста и увидел, что и с ним произошло то же – за неполную минуту человек превратился в столетний иссохший труп. Не в силах поверить увиденному, шериф коснулся плеча мумии, обтянутого ярко-красным новеньким комбинезоном… и даже сквозь завывание ветра услышал шорох рассыпавшихся костей. Ещё через секунду послышались звуки несколько иного рода. Это неудержимо тошнило Джонсона, явно не вынесшего обилия впечатлений. А ведь «индейское лето» ещё только начиналось… Мак-Рилли мрачно глянул в сторону Толстяка и, отвернувшись, сплюнул. С помощниками ему не везло постоянно.
Есть такой фантастический рассказ… Где-то в очень дальнем космосе сидит в закупоренной капсуле астронавт. Капсула полностью автономная, воздух регенерируется, запас пищи неиссякаемый. Астронавт, прошедший всевозможные тесты на психическую устойчивость, следит за локаторами, настроенными уловить приближение флота враждебных (а какими ещё они могут быть, по мысли фантаста?) пришельцев. Следит и следит… вот уже двадцать лет. Все книги давно выучены наизусть, все убогие развлечения, предоставляемые компьютером капсулы, надоели до сумасшествия, а смены нет и не будет – слишком велико расстояние до Земли. И даже связи ему не положено, бедолаге, чтобы не нарушить секретность. И вот наконец локаторы выдают заветный сигнал: явились, голубчики, не запылились! И астронавт нажимает большую красную кнопку, и его ликование невозможно передать никакими словами, хотя он вполне понимает, что злобные пришельцы его капсулу сию минуту спалят…
Вот так примерно чувствовал себя Джон Мак-Рилли, шериф тихого американского городка, когда стоял на Линкольн-стрит, превращённой в арктическую тропу, и, держа в руке мобильник, собирался вызывать федералов.
Может, мы обидели кого-то зря,
Сбросив пару лишних мегатонн.
Над Пекином белый гриб качается,
Тихо догорает Пентагон…
Впрочем, ручаться не будем. Вполне возможно, он насвистывал нечто совершенно иное.
Чтоб не пропасть поодиночке
Юркан рулил на древнем «Жигулёнке» по Пулковскому шоссе, и настроение у него
