уфолога – Леопольда Савраскина, – он обратился в полицию практически сразу, всего через два часа самостоятельных, не давших результата поисков. Прибывшие из Туры полицейские повели расследование в двух направлениях: начали допросы туристов, предполагая возможность преступления, и объявили полномасштабные поиски, с привлечением спасателей МЧС, лесников и добровольцев. Римму нашли через день в тридцати милях к югу от лагеря. Голодную, оборванную и совершенно безумную. Девушка никого не узнавала, не отвечала на вопросы, словно разучилась говорить, только подвывала и плакала. Транзитом через Туру ее доставили в Красноярск, а после… После поток информации неожиданно оборвался. Полицейские, врачи и срочно примчавшиеся в город родители Риммы хранили молчание, заставляя журналистов соревноваться в придумывании все более и более фантастических версий. Впрочем, «неназванные источники» из полицейского управления намекали, что отсутствие информации связано с воскресными днями и в понедельник широкой публике обязательно все расскажут, однако доверия эти заявления не вызывали.
Увидев, что информационная ценность газетных статей устремилась к нулю – репортерские домыслы Мечеслава не интересовали, – барон захлопнул подшивку, потянулся и покосился на сидящего у стены помощника.
– Вот теперь, Волеполк, имеет смысл прогуляться в полицейское управление. Нам есть о чем поговорить.
– Заявим об исчезновении Белой Дамы, господин барон?
Старый служака стряхнул с себя дремоту и резко поднялся на ноги. Мечеслав усмехнулся шутке и тоже встал со стула.
– Совпадения бывают редко, Волеполк. У нас пропала Светозара, у челов – девчонка. Надо проверить, не связаны ли эти события между собой.
– И что мне говорить?! – Кусков разъяренно посмотрел на заместителя начальника управления. – Что?
Повышенные тона в разговоре с начальством следователь позволял себе не часто, очень редко, если быть честным, и только по серьезному поводу. На сей раз причина раздражения была весомой: Кускову приказали подумать, что говорить журналистам в понедельник насчет дела Риммы Симонович.
– У нас есть пресс-служба, пусть отдуваются!
– Леша, ты ведешь это дело, дай им хотя бы какой-то материал.
– Ты знаешь, какой материал у меня есть.
– Рассказывать правду… э-э… – замначальника потер нос. – Э-э… преждевременно. Как мне кажется.
– А говорить неправду я не умею, – быстро сориентировался Кусков.
– Неужели?
– Честное слово.
– Тебе, между прочим, тридцать шесть, – припомнило начальство.
– Угу.
– Пора бы научиться врать.
– Это приказ?
– Это пожелание. – Заместитель начальника управления усмехнулся. Он помнил Кускова еще сопливым стажером, был его куратором, а потому позволял Алексею некоторые вольности. Но в определенных пределах. – А приказ таков: подумай,
