его – широкое, простецкое – показалось Бригадиру знакомым…
Кант. День 1
– Человек! Там живой человек!
Я кричал и не верил своим словам. Будто кто-то выплёвывал слова вместо меня. Кто-то, кто тоже видел этого человек, шагавшего по жёлтой проплешине дороги прямо к воротам Внешнего Периметра.
Издалека я не видел лица незнакомца, но точно знал, что это живой, а не гнилой. Гнилой не смог бы идти так быстро и уверенно, тем более – катить велосипед, держа его за руль.
Снизу уже неслись вопли:
– Кант, чего там, чего там?
– Человек там! Сюда идёт! Зовите Фёдор Палыча!
Человек остановился, увидев меня на вышке. Помахал мне рукой.
Кажется, совсем пацан. Не старше меня. Волосы длинные, до плеч. Камуфляжная куртка.
Точно живой. Я помахал в ответ и стал спускаться.
Не успел спрыгнуть со ступенек, как Фёдор Палыч схватил меня за ворот:
– Чё за шум, салабон? Чего там?
– Че… ловек, – я аж заикнулся.
– Точно? – Фёдор Палыч быстрым шагом преодолел расстояние между вышкой и воротами. Подошёл к калитке, припал к смотровой щели. Я стоял рядом, почему-то затаив дыхание.
– Точно… – сдавленно произнёс Фёдор Палыч, но тут же вернул себе командирский тон. – Так, салаги, я не понял, чё стоим? Яник, Барсук – по моему сигналу откроете ворота. По моему сигналу, я сказал! – рявкнул он, хотя Яник с Барсуком стояли, как столбы, даже не думая трогать засов.
Ребята в шоке. Первый живой за год, всё-таки.
Командир вынул из кобуры ПМ.
– Ждём… ждём… – бормотал он, не отрываясь от смотровой щели. – Давайте!
Раз – открыли засов. Два, три – распахнули створки. Четыре – путник, сообразив, что промедление смерти подобно, вбежал на территорию, заодно вкатив и велосипед. Пять – ворота закрыты. Шесть – задвинут засов.
Вот и вся операция.
Мы пялились на гостя и молчали. Тот спокойно огляделся по сторонам. Увидев шестерых парней примерно своего возраста или чуть младше и взрослого мужчину лет тридцати с суровым лицом, сразу опознал главного и обратился к нему:
– Здравствуйте, сударь. – Прозвучало как беззлобная подколочка. Потом – ко всем нам: – Добрый день!
Голос звучал абсолютно невозмутимо, будто он каждый день живых видит.
Окинув гостя взглядом, Фёдор Палыч в меру приветливо, но грубовато, чтобы не терять имиджа, произнёс:
– Здравия желаю! И не сударь, а товарищ командир. Вам, молодой человек, я попрошу пройти со мной. – После секундной паузы он пояснил: – Для установления личности.
– А хлеб-соли не будет? – поинтересовался парень.
За спиной у Фёдор Палыча кто-то фыркнул. Командир тут же обернулся и, не найдя виновного, на всякий случай отвесил затрещину Дятлу.
– Я два раза не повторяю, – мрачно произнёс Фёдор Палыч, повернувшись к гостю.
