утечка информации. Тот, кто ею овладел, подал нам знак. Что будет дальше? Возможно, шантаж.
– Платить я не стану! – сразу же заявил Вовик. – Нечем!
– Это всего лишь предположение, – продолжил Геннадий. – Дальнейшие события покажут, чего от нас хотят.
Геннадий был единственным, чья внешность за прошедшие годы почти не изменилась. Он по-прежнему был худой, с невзрачным, неприметным лицом и странной улыбкой. Как и Лазарь, Гена был женат, имел ребенка, девочку, вот только на этом схожесть в их судьбах заканчивалась. После университета Геннадий уехал работать стоматологом в родной Вознесенск, в государственную поликлинику. Он жил там с родителями и встречался с девушкой, которая вскоре стала его женой и переехала в их трехкомнатную квартиру. Через полгода после свадьбы родители Геннадия попали в катастрофу: автобус, на котором они ехали, застрял на переезде и был протаранен товарным поездом.
Геннадий с женой стали полными хозяевами родительской квартиры; у них родилась дочь. Однако с заработками у Геннадия в родном городе не сложилось, и он, оставив жену Катю с дочерью в Вознесенске, приехал подзаработать в Киев. Здесь он арендовал при больнице стоматологический кабинет со старым оборудованием. Клиенты шли к нему из-за дешевизны услуг. Львиную долю своих заработков Геннадий отправлял в Вознесенск жене и дочери, а того, что оставалось, ему едва хватало на жизнь: Киев – город дорогой.
– Ты считаешь, что кто-то узнал о том происшествии и теперь хочет этим воспользоваться? – насторожился Лазарь.
– А как иначе это объяснить? – спросил Гена, понизив голос. – Не исключено, что псих, совершивший это, наблюдал за нами в бинокль и видел, как мы поступили с ней. А теперь разыскал нас.
– Откуда он мог узнать, кто мы? – возразил Вася.
– На лодке был номер, а по нему несложно узнать, кто ее владелец, – забеспокоился Лазарь. – Но почему он заявил о себе через десять лет?
– Возможно, раньше ему что-то мешало, – предположил Гена, – например, все это время он находился в тюрьме или лечебнице. А может, кто-то из нас по пьяному делу проболтался кому не следует.
Все, не сговариваясь, посмотрели на Вовика.
– Но-но! – воскликнул тот. – Я не идиот, чтобы трепаться о таком!
– Ребята, никому из вас она не снилась? – вдруг спросил Вася.
– Не уводи разговор в сторону! – сердито одернул его Лазарь, а сам подумал: «Снилась, и не раз, особенно первое время… Я с ней даже разговаривал во сне. Она жаловалась, укоряла меня за то, что я не дал ей упокоиться в могиле, а утопил. Затем такие видения стали все реже, последний раз утопленница снилась мне полтора года тому назад. Чушь все это!»
– Мне нет! – отрубил Вовик.
– А мне снилась, но давно, – сухо произнес Геннадий.
– А мне до сих пор снится время от времени. По-разному. У нее были удивительные глаза, – задумчиво произнес Вася. – Недавно, накануне
