выбор?
ДЖОАННА. Да.
БЕАТРИС. Он не захочет.
ДЖОАННА. Значит, никому вреда не будет, так?
БЕАТРИС. Не знаю, будет или нет. Наверное, мы это выясним.
ДЖОАННА. Я бы выпила кофе.
БЕАТРИС. Вы же не пьете кофе.
ДЖОАННА. Раньше не пила, но я раздвигаю горизонты, так? Осваиваю ранее неисследованное.
БЕАТРИС. Вам со сливками и сахаром?
ДЖОАННА. Не знаю. Решайте сами.
БЕАТРИС. Как скажете.
ДЖОАННА (обращаясь к зрительному залу). Рисовать ее… Рисовать ее – совсем не то, чего я ожидала. Абсолютно. Она очень чистая. Ее чистота успокаивает меня, и я обнаруживаю, впервые в своей жизни, что мне достает смелости рисовать человека, рисовать то, что я вижу, когда оно живое и смотрит на меня. Это действительно похоже на чудо, то, как я увлеклась, увлеклась.
БЕАТРИС. Я ему не сказала. То есть я думала, что он знал. Я думала, она скажет ему. Но она не сказала. И я тоже. И он продолжал рисовать меня. Он думает, что теперь я время от времени позирую другому художнику, и это, правда. Он просто не знает, скорее всего, не знает, что другой художник – его жена. Студии у них в разных местах, и нынче они редко смотрят на работы друг дружки. Оба люди замкнутые. И в прошлом, разумеется, в их картинах было очень мало общего. Но теперь что-то общее появилось. Они рисуют меня.
ДЖОАННА (обращаясь к БЕАТРИС). Он не знает?
БЕАТРИС. Что это ты – нет.
ДЖОАННА. Я всегда думала, что ты ему скажешь.
БЕАТРИС. А я думала, что скажешь ты. Он ни разу не упомянул об этом тебе, но ты все равно думала, что я ему сказала?
ДЖОАННА. Он не рассказывает мне все. У женатых это обычное дело. Почему ты не сказала?
БЕАТРИС. Не знала, как завести разговор. Я думаю, его задевало, первые несколько раз, когда я говорила, что не смогу позировать в выбранное им время. Раньше он назначал время, как ему того хотелось. Воспринимал мое согласие, как должное. А теперь я иной раз занята, с тобой, и он это принимает. Никогда не задает вопросов, но я знаю, что его это тревожит.
ДЖОАННА. По-твоему, он верит, что ты спишь с другим художником?
БЕАТРИС. Я не знаю, что он думает. Почему бы тебе не спросить?
ДЖОАННА. Едва ли это та тема, которую мы с мужем можем обсудить.
БЕАТРИС. Мне кажется, вы с мужем вообще мало что обсуждаете.
ДЖОАННА. Это правда. Наши отношения, по большей части, бессловные.
БЕАТРИС. В отличие от наших с тобой.
ДЖОАННА. Нет. Наши отношения одновременно бессловные и словесные. Иногда мы используем рты, иногда – нет. Мы говорим обо всем. За исключением, естественно, самого главного. Об этом мы не говорим.
БЕАТРИС. Почему мы не говорим?
ДЖОАННА. Потому что ты не хочешь сказать, а я не хочу знать.
БЕАТРИС. Не думаю, что теперь это самое важное. Было, возможно, в самом начале, но теперь нет. Теперь, думаю, самое важно то, что ты не хочешь мне сказать, а я не хочу знать.
ДЖОАННА. Учитывая
