крючковатым носом и вялым ртом, и каждый раз, собираясь что-то сказать, он облизывал губы. Глаза его обладали живостью стеклянных шариков.
Салливаны отодвинули два высоких стула у барной стойки и сели, положив руки в перчатках на прилавок.
Бармен окинул их взглядом, подумал, что это явно опасная парочка, но улыбнулся – не хватало еще нарываться на неприятности.
– Слушаю, джентльмены, – сказал он, вытирая прилавок перед ними.
– Два лимонада, – сказал Макс тихим высоким голосом.
Бармен бесстрастно обслужил их, но, когда он собрался отойти, Макс поманил его пальцем.
– Что у вас тут в городе творится? – спросил он, потягивая лимонад и глядя на бармена стеклянными глазами. – Расскажите. Мы не местные.
– Вот как раз сейчас суматоха поднялась. – Бармен явно был не против обсудить последние новости. – Завтра о нас будут писать газеты по всей стране. Только что от репортера слышал.
– А что случилось-то? – Макс удивленно вскинул бровь.
– Одна пациентка сбежала из больницы Гленвью, и оказалось, что это наследница шести миллионов баксов.
– И где эта самая больница?
– На холме, в пяти милях отсюда по дороге на Оуквилл. Дамочка укатила на грузовике, и грузовик, разбитый, нашли примерно в миле отсюда. Не исключено, что она убила шофера.
– А саму-то ее нашли? – спросил Фрэнк, пригубил лимонад и промокнул губы тыльной стороной перчатки.
– Кажется, нет. Все еще ищут. Утром здесь были копы. Никогда не видел столько копов сразу.
Глаза Макса загорелись.
– Откуда у чокнутой столько денег?
– От Джона Блэндиша, мясного короля. Может, помните историю с похищением? Так вот, это его внучка.
– Помню, – сказал Фрэнк. – Лет двадцать тому.
– Именно. Похититель и стал ее отцом. Больной на всю голову – и дочка такая же. А если ее не найдут за четырнадцать дней, то лечебница не сможет просто забрать ее назад. Такой у нас в штате закон. А потом она получит наследство – и вообще никто не сможет ничего поделать. Вот из-за чего весь сыр-бор.
Салливаны допили лимонад.
– Она правда сумасшедшая? Опасная? – спросил Макс.
Бармен энергично закивал:
– А то… убийца же.
– А как она выглядит? Ну, если вдруг мы на нее наткнемся.
– Говорят, рыжая красотка и шрам на левом запястье.
– Теперь точно узнаем, – сказал Фрэнк и положил на прилавок бумажный доллар. – А здесь поблизости нет ли звероферм? – продолжил он самым будничным тоном.
Бармен отсчитал сдачу.
– Конечно, ферма Ларсона «Серебристая лиса» на Голубой горе.
– Далеко?
– Почти двадцать миль.
Макс посмотрел на часы. Было полдесятого
