поднялась над землей. Выжимая максимальную скорость, он вспоминал о том, что когда-то люди могли превышать ее в черте города. Если бы он был в том, уже почти мифическом времени, то наверняка бы превысил все возможные пороги, выжал бы из своей капсулы все, на что она была способна. Но теперь все капсулы были созданы так, что, определив свое местоположение, они сами выставляли ограничения скорости. Захочешь разогнаться − и то не сможешь.
Вылетев со двора на улицу, он тут же поднялся на максимальную высоту, где было меньше всего других капсул, порадовался, что их совсем немного по сравнению с ранним утром, когда он обычно спешит на работу, и нахмурился, быстро обгоняя одну капсулу за другой. Так уж они были созданы, что выглядели темными, полупрозрачными снаружи или и вовсе совершенно непрозрачными, а внутри словно стеклянные, позволяли видеть все вокруг. Длинный монитор над панелью управления демонстрировал ему панораму заднего вида, делая картину действительно полной.
«И все же Миша прав, – думал Матвей, описывая дугу вокруг высотки и пролетая в опасной близости от прозрачных окон офиса, – скорость пьянит. Вот бы еще при этом не приходилось сходить с ума!»
Он с надеждой посмотрел на маленький экран в углу панели. Он отражал все происходящее на его телефоне. Артур так ему и не позвонил, да и других звонков по-прежнему не было.
– Такое чувство, что я им совсем не нужен, – пробормотал Матвей и машинально одернул руки от рычагов.
Все панели вспыхнули красным и потухли. Такое в теории было возможно, если капсула совершала запретный вираж. Тогда программа автоматически брала на себя управление. Только Матвей ничего подобного не совершал, по крайней мере, так ему казалось.
Мгновение он завис в воздухе, а потом начал падать.
Если бы Матвей имел склонность ругаться, то наверно бы выругался так, как еще никогда не ругался. За свою жизнь он только одногруппника один раз послал, и то учить законы Менделя в библиотеку. Это в данном случае совсем не подходило.
Его энергометр горел красным.
«Нет сигнала» – писал монитор ярким красным светом, который тускнел с каждым мгновением.
Матвей посмотрел на него с ужасом, осознал, что пролетает как комета мимо дома, и даже испугаться не смог, только подумал, что это нечестно, и вдруг был подброшен так, что едва не вылетел из кресла. Пристегиваться было совершенно необязательно, вот он этого и не делал. Аварии теперь были чем-то едва реальным, ими пугали разве что школьников на первых уроках вождения, а Матвей же точно знал, что их просто быть не может.
Громкий голос на всю улицу оповестил, что он задержан. Капсула зависла в воздухе в луче белого света, выпущенного из граветометра полицейского столба.
Только теперь Матвей по-настоящему осознал, что произошло, испуганно выдохнул и увидел, что все мониторы снова работают. Экран энергометра показывал плавную зеленую волну, телефон по-прежнему молчал, а двигатель пытался возобновить движение, сопротивляясь
