и приведи остальных наших бойцов. Раздобудь здесь всех лошадей, что найдешь. Мы немедленно выступаем.
Но не успел Уркун дослушать приказание, как снаружи раздался до боли знакомый шум, в который вплеталось ржание коней. Повернув голову на скрип, Леха увидел, как в конце улицы, упиравшейся в главные ворота, солдаты поспешно закрывают их.
– Что это? – нервно спросил он Токсара, хотя предчувствие подсказывало ему, что к Иседону он уже опоздал.
Не дожидаясь ответа, Леха первым бросился на стены и, поднявшись по каменной лестнице, увидел ответ сам. Вокруг города в предрассветных сумерках, охватывая его широким кольцом, скакали сотни всадников. Одеты и вооружены они были как скифы. Но Леха уже с первого взгляда различал, кто из скифов воюет за Иллура, а кто против. Это были воины Палоксая, которых здесь даже на первый взгляд были тысячи. Унылым взглядом скифский адмирал проследил за тем, как конница противника отрезала его от дороги на Урканак, а затем и от побережья, окружив город.
– Твою мать, – выругался Ларин, стукнув кулаком по каменной кладке стены, словно хотел разрушить ее своим ударом, – теперь эта сволочь точно уйдет.
То, что он теперь сам находился в окружении и осаде, молодого адмирала волновало гораздо меньше, чем невозможность прямо сейчас скакать в Урканак, найти и убить предателя Иседона, подвергшего его таким унижениям. Он тупо, без ненависти, смотрел на всадников Палоксая, доспехи которых мелькали среди деревьев. Пока Леха находился в ступоре, окружение закончилось. Те, кто сунулся было к воротам, тут же были обстреляны, узнав таким образом, что Тернул в руках неприятеля. Послышались крики и ругань, которую Ларин воспринимал еще как во сне, продолжая думать о своем.
Более того, он увидел, как часть всадников, числом до нескольких сотен, свернула на лесную дорогу, ведущую в Урканак. «Интересно, – как-то отстраненно подумал Ларин, – Палоксай их защищать город послал или присмотреть за Иседоном, чтобы не сбежал?»
В этот момент над его головой просвистела стрела, прилетевшая со стороны леса. Этот звук быстро вывел морпеха из ступора и задумчивости. Что будет дальше, известно только богам, а ему, как старшему по званию, надо было организовать оборону. Чтобы продолжать поиски Иседона, для начала следовало отбиться здесь. «Золото, конечно, у меня осталось, – со слабой надеждой опять подумал Леха, – может и обождет. Тем более теперь».
Стрелы вокруг засвистели с утроенной силой. Несколько сраженных скифов рухнуло вниз, свалившись в заполненный водой ров. Но это было так, для острастки. На приступ пока никто идти не собирался, да и не заметил Леха наметанным глазом нигде пехотинцев. Всех греков они перебили, а среди вновь прибывших наблюдалась только конница.
– Сотников ко мне, – приказал Леха Токсару, окончательно прогнав недобрые мысли. Война есть война.
И сам отправился в главную башню, которая была самой высокой среди всех башен Тернула. Там он, спустя полчаса, выслушав доклады, узнал, что в его распоряжении осталось около
