Будешь с кочки на кочку прыгать. А потом, через годик-другой, твою долину, рощу бывшую заповедную, слегка подзатопит грунтовыми водами и тогда ты, дорогая Маша, будешь жить на болоте. Вернешься к своим лягушачьим истокам, так сказать.
Бормотала я уже совсем сквозь дрему, поэтому особой экспрессии в моих словах не было – последовательное изложение фактов, как в новостной передаче провинциального телеканала.
– Злая ты.
– Не злая, а справедливая. У нас с тобой уговор был? Был! Я его исполнила? Исполнила. А ты…
И я заснула. Прямо на холодной земле, под пронизывающим ноябрьским ветром. Ведь то, что произошло со мной дальше, не могло быть на самом деле? Или могло?…
Пахло сеном и ландышами, в кроне могучего столетнего дуба распевались птицы.
– Все настолько изменилось? – раздался негромкий мужской голос – красивый такой глубокий баритон.
– Я просканировала округу, насколько смогла дотянуться – пусто.
– Но хоть какая-то магия здесь осталась?
– Фейри, – в голосе лягушки Маши слышалась брезгливость. – Поганцы, они пришли на наше место. С этой девкой был пикси, представь себе. Пикси! Я едва сдержалась, чтоб не убить его сразу. Пришлось услать дурачка с поручением и заморочить, чтоб он не смог вернуться.
– А она?
– Она то ли слишком добрая, то ли дура. Считает себя птицей Сирин.
Собеседники противно захихикали.
– Говорить о присутствующих, используя личные местоимения третьего лица, считается неприличным, – я села, помогая себе руками, и прислонилась спиной к янтарной дубовой коре.
Мужчина стоял прямо передо мной – высоченный русоволосый красавец в вышитой льняной рубахе. Кудри его на лбу перетягивал кожаный ремешок.
Если я и смогла неожиданной фразой внести сумятицу в стан врага, продлилась она недолго.
– Ой ты гой еси, красна девица, – начал красавец, отвешивая в мою сторону глубокий поясной поклон и пристраивая перед животом какой-то струнный инструмент.
Бреньк!
– Красна девица, раскрасавица…
Бреньк!
– Спасибо, но мне не нравится самодеятельность, – остановила я песню. – Давайте сразу к делу перейдем. Потому что, если вы меня в какую-то вневременную щель затащили, я хотела бы вернуться в свой мир как можно скорее, пока не произошло сбоев в пространственно-временном континууме.
– Что она только что сказала? – красавец растерянно обернулся через плечо.
Я проследила взглядом.
– Она просит тебя поторопиться, – перевела Маша, которая в моем сне превратилась из лягушки в довольно симпатичную тетку – румяную и дородную. Дородность скрывалась под алым сарафаном, а рыжие кудри – под кокошником. Матушки-святы! Энский ТЮЗ на выезде! «Сказка о царе Салтане» и другие произведения Пушкина!
– Аутентичность – это конечно хорошо, – строго проговорила я. –
