пусть вызывает мастера.
– Я съезжу посмотрю, мож там ничего сложного.
– Что тебя к ней так тянет, влюбился?
– Фрюшь, двоюродная сестра.
– И что, в двоюродных сестёр не влюбляются?
Через час Фрюша ушла на работу.
Георгий включил комп, зашёл на свою страничку в контакте и прочёл сообщение.
Удалив сообщение, выключил комп и позвонил.
– Серёга, у меня командировка. Срочная. На Дальний Восток. Летишь со мной?
– Надолго, Гоша? У меня вахта через десять дней.
– Три, максимум четыре денька.
– Тогда можно. А куда, и когда?
– Хабаровск. Собери рюкзак, дня на четыре, для похода по тайге. Жратву не бери. И часа через два в аэропорт. Рейс на Хабаровск. Увидишь там, он один. У стойки регистрации встретимся. Билеты я уже заказал. Деньги отдашь потом. Давай.
Фрюша вернулась с работы.
Он ждал её, и открыл дверь, услышав лифт.
Увидев мужа в походной экипировке, и с рюкзаком, остановилась.
– Опять?
– Фрося, ты же знаешь.
Она обняла мужа, и вжимаясь всем телом, прошептала – Последний раз. Больше не пущу.
Аэропорт. Рейс до Хабаровска. Встреча с Сергеем у стойки регистрации. Паспорта. Регистрация. Посадка в самолёт. Перелёт. Хабаровск.
Их встречали.
Русоволосый крепыш с голубыми глазами. И угрюмого вида здоровяк, с пудовыми кулачищами.
Крепыш держал у груди лист ватмана, формата А3, с надписью
Урочище Тигриная падь
Когда расселись в салоне микроавтобуса, крепыш сказал.
– Ехать часа полтора. Можете поспать
Всю дорогу ехали молча. Останавливались один раз. Поссать.
Сергей пытался разговорить попутчиков, но здоровяк молчал, сосредоточившись на дороге, а крепыш отвечал неохотно и односложно.
Сергей откинулся в кресле и проспал всю дорогу.
Жора спал час, а потом сел и смотрел в окно.
Небо, сплошь затянуло, низко нависшими, тучами.
– «Не поймёшь, в каком направлении и едем» – подумал Георгий.
Извиваясь и прячась за холмами, и поворотами, тянулась, рыжая от песка и глины, лента дороги. Справа круто вздымались сопки с пятнами снега (вторая декада мая), редким пихтачом и бурлящими ручьями, сбегающими по косогорам. А слева, сколько хватало глаз, уходила вниз тайга, и взбираясь на сопки, сливалась с горизонтом.
Георгий любовался суровой и неброской красотой Уссурийской тайги, и думал о том, что уже давно мечтал, вот так, внезапно вырвавшись из осточертевшего города, оказаться в какой-нибудь глухомани.
Тайга раздвинулась.
Дорога, ровной полосой уходя вперёд, и плавно поворачивая направо, поднималась вверх по холму.
Слева от дороги стояли три полуразобранных дома, без заборов и, видимо, уже давно брошенные.
Метрах в трёхстах от них стояла новая банька, на самом берегу небольшого
