вы говорите?
– Например, о крови на ваших сапогах и изъятой в вашем доме пачке сигарет с той же кровью…
– А ещё?
– Будут и ещё – сказал Павел.
– Вот когда будут, тогда и поговорим, – в тон Павлу ответил Бриедис.
Павел внутренне закипел, понимая, что разговор сегодня действительно не получится, но спокойно вызвал помощника дежурного и Бриедиса увели.
Ладно, ладно, – подумал Павел, – сейчас главное было подогреть Бриедиса.
Это означало, что подозреваемый, вернувшись в камеру, начнет обдумывать услышанное у опера. В такой ситуации начинают советоваться с сокамерниками, отсюда можно узнать подробности преступления.
И действительно, вернувшись в камеру, Бриедис поделился своими мыслями с сокамерниками:
– Мокрое шьют. У нас в деревне убили мужика, живет недалеко от меня. Я там не при чем. Думаю, через пару дней разберутся и отпустят. Я только боюсь, как бы не нашли мой самогонный аппарат, он у меня в гараже спрятан.
И все. На вопросы сокамерников об убийстве ответил:
– Я там не был, подробностей не знаю.
И больше ни слова.
К концу рабочего дня пришел прокурор.
К этому времени Павел успел переговорить с Носом и Быстрым и, кроме информации о самогонном аппарате, ничего не было.
– Паша, я не могу дать санкцию на арест. Доказательств маловато.
– Но отпускать его нельзя, – Павел понимал всю серьезность положения.
– Тогда что-нибудь придумай.
– Поговорю с участковым. Может Бриедис ругался нецензурно в общественном месте, оформим как мелкое хулиганство. Судья за такое правонарушение даст пять – шесть суток ареста. Бриедис останется в камере, а у нас будет еще несколько дней для поиска доказательств, – изложил Павел свой план.
– Может мне с ним поговорить? – предложил прокурор, – все равно нужно хоть какой протокол допроса составить, а то третьи сутки на исходе.
– Поговори. Может он прокурору захочет расколоться, – Павел не скрывал своих сомнений.
– Зови сюда, я допрошу его в твоём кабинете. Сам тоже останься.
Прокурор, в отличие от Павла, не любил оставаться с задержанными наедине. Павел не принимал участия в допросе и дождался его окончания, делая вид, что читает газету.
Когда задержанного увели, прокурор, не скрывая раздражения, сказал:
– Знаешь, Паша, а ведь мы его не расколем. Если ничего не накопаем, придется отпускать. А я не сомневаюсь, что Круминьша убил он.
Видно было, что прокурор сильно разочарован сказанным.
На следующий день до обеда событий не было, а в самый обеденный перерыв, когда опера решили сходить в ближайшую столовую, приехал участковый. Он занес в кабинет Павла металлический стержень, длиной около метра, аккуратно завернутый в целлофан. Сначала Павел подумал, что это кусок металлической
