отчаяния преодолеть смертный удел, добившийся неимоверными усилиями успеха и в мгновение лишенный его нелепой случайностью…
Обрел бессмертие не в виде вечной жизни, но в виде вечной памяти, как наиболее великая личность самого раннего периода цивилизации, потрясшая своими деяниями умы всего Древнего Востока и завладевшая ими не на одно тысячелетие. Первый и самый значительный персонаж мировой литературы…
17 мая 1999 г
«Лобовой ветер…»
Лобовой ветер
срывает капюшон с моей головы
и набивает его снежной крошкой
и выжимает маленькую льдинку
в уголке глаза
Словно командует:
Шапки – долой!
объявляя минуту молчания
Его ресницы покрыты инеем
13 января 2009 г
Суфийское
Л.К.
Нас с тобой разделяет стена
из спрессованной пыли.
Вся моя жизнь —
прорыв сквозь дремучесть и крутость
к твоему огоньку:
Сквозь непроглядную темноту —
на звук журчания ручья,
скрытый в дыхании,
которое даёт жизнь глиняным птахам
и жаждущему пустыннику,
идущему между отвесов.
– — – — – — – — – — – — —
Я стою пред тобою,
как первоклассник, —
разинувший рот и
теряющий кепку с запрокинутой головы —
впервые увидевший звёзды.
Не отпускай меня ни на шаг,
не дай заблудиться,
не дай пройти мимо,
спутай намертво по рукам и ногам,
вдохни меня и задержи дыхание,
чтобы я разлился по твоей крови,
став Единым.
Январь 1999 г
«И-цзин» мне нашептало: «Всё будет хорошо…»
«И-цзин» мне нашептало: «Всё будет хорошо.
Держись, браток, дерзай, – кленовый сок
вернётся…»
И вьётся путь трамвайный по городу ужом,
мотает и бросает меня на дно колодца
неясных, липких снов, где в стаях голубей
я также ожидаю трамвай, держась за палец
родной руки, чтоб ехать средь городских зыбей
туда, где ждёт нас запах стряпни, где я в запале
наивной шалости на свечке подпалю
оправу дедовских очков, где ждут потачки
и балованье бабушкино, плюс
гость из арабских сказок (как Хотабыч):
Али Хусеин с острова Бахрейн —
сокурсник дяди в МГУ, что был подпольно
доставлен бабушкой в закрытый город, чей
фабричный дым доходит до Престольной.
Из прошлого везёт меня трамвай,
как детский паровозик, до стыковки,
коллажем сновидений, сквозь слова…
Открыл глаза… Проехал остановку!
И вьётся путь трамвайный по городу ужом.
Ворчание. Толчки. Как нестерпимо солнце.
«И-цзин» мне нашептало:
