очень большую ответственность. Он делает всё, от Него зависящее, чтобы и мне и моим как бы умершим тёткам и всему-всему, что Он создал, хотелось бы играть в Его игру. И мы всегда будем на светлой стороне, каким бы маленьким и ярким Он в это время ни был, исполняя необходимый цикл. На меня как накатило… Прямо благодать какая-то.
В общем, бред с дичью пополам, но мне в результате стало намного легче, и я от радости рванул опять через все эти ворота в открытый космос.
Но вдруг звёзды закончились. Я долетел до края материальной вселенной. Впереди бездна, а за ней ещё одни ворота в какой-то иной мир и надо очень сильно прыгнуть. Эти ворота в большом отрыве, уже в следующей вселенной. Мне на миг показалось, что я могу погибнуть, если не допрыгну, но и остановиться уже не могу. Тогда я как бы экстериоризируюсь, т.е. персонифицирую часть личностного континуума, отделив себя думающего от себя летящего. Понятно, да? Такая голая мыслеформа. И вижу уже со стороны, как тот, кем я был перед прыжком – этакий бело-фиолетовый шлейф – вдруг сиганул от последних ворот одной вселенной к первым воротам следующей. И допрыгнул-таки!
А за этими воротами звёзд нет. Зато колышутся куски северного сияния, и звучит тихая музыка. Ощущение такое, словно попал в очень элитную тусовку. Мне стало так стыдно, будто я в спецовке и грязных сапожищах ворвался во время концерта в зал консерватории. Плавненько планирую оттуда – обратно, в тело – прямо под душ.
Стою под горячим душем. И меня уже не знобит. Смотрю на правую ступню и глазам не верю: только светлая кожа складками висит на месте вздутой гангренозной опухоли. – Так – думаю: осталась левая. Лена, вас не утомила моя болтовня?
– Да нет, что вы, даже интересно.
– Тогда выпьем?
– За что?
– За здоровье моей правой ноги.
– Хорошо. За вашу ногу.
Мы чокаемся.
– Меня так в детстве мама уговаривала манную кашу есть – пытаясь смягчить натянутый диалог – я тут же снова наливаю – ложечку за папу, ложечку за маму. – Обжорой не стал, но спаивать народ научился.
– Тогда я предлагаю выпить за ваше знакомство с «Маэстро Бо» – она подняла стаканчик навстречу.
Хо! Этот ник мне знаком. Вам тоже, стало быть, нравятся стихи Валерия Гаевского?
– Не все, но «Маэстро Бо» запомнилось.
– Я ему скажу, что встречал знатока его поэзии. Он мой старый приятель.
– А с Сергеем Новиковым вы не были знакомы?
– Был. На семинарах встречались. Даже в одном номере гостиницы жили. Но он так долго посуду никогда не грел. И… Лена, давайте снова на «ты».
– Ну, что ж, давай, Пантелей.
– Тогда на брудершафт?
– Ого! Потом целоваться?
– Ч-чисто символически.
Я взял её руку в свою. Она не убрала.
– Хочу услышать продолжение.
