куда делись деньги – только что лежали в кармане. Выронил, наверное, когда бежал. Слушайте, я вам отдам, честно.
Кондукторша, повидавшая на своем веку бесчисленное множество «зайцев» с их самыми виртуозными изощрениями, равнодушно пожала плечами.
– Ищи, ищи получше. А нет, так возвращайся туда, где потерял и подбери – в десять будет следующий рейс, им и поедешь. Без билета ехать нельзя, не повезу.
– Я не могу вернуться, меня убьют, да вы что! – в ужасе залепетал Миша. – За мной бандиты гонятся, вы видели их машину на повороте? Это они меня в лесу ищут. Вы меня высадите, а они тут же догонят и убьют. Не высаживайте, тетенька, хотите, я на колени встану?
– Бандиты, так это в милицию идти надо, – сурово отрезала она, – а у нас тут общественный транспорт.
– Я тут ничего не знаю, меня привезли в какой-то дом, заперли, а сейчас я убежал.
Старичок, на коленях у которого стояла квадратная сумка с аккуратно упакованными в ряд банками с соленьями, зашевелился и немедленно встрял в разговор.
– А то и верно, может, Петровна, – сказал он кондукторше, которую все в салоне знали, поскольку она уже почти двадцать лет работала на этой линии, – ты не забыла, как еще в девяносто пятом бизнесмен из Москвы тут коттедж отстроил, и нам целый год все обещали, что дорогу отремонтируют? Потом, как Ельцина во второй раз выбрали, так все затихло, и бизнесмен этот куда-то сгинул, а теперь опять, значит, в коттедже кто-то зашевелился, – старичок с любопытством посмотрел на Мишу и деловито поинтересовался: – Насчет дороги-то они ничего не говорили, не слышал? А то президент у нас новый, а дороги все старые, автобус каждый день ломается.
– Вот сломается совсем, будете пешком до шоссе ходить, – отрезала Петровна, – надо, чтобы за билет все платили, тогда и средства будут ремонтировать.
– У нас льготы, – степенно сказал старичок, – мы свое государству заплатили.
– Уймись, Гаврилыч, про тебя никто не говорит, скучно ехать стало? – кондукторша вновь посмотрела на Мишу.– Плати, парень, за проезд или выходи – сейчас остановка будет.
– Слушайте, я вам сразу же все отдам, как в Москву приедем, ей богу, тетенька!
– Я своим племянникам тетенька, мы в Москву не едем, мы в Дудкино едем, там конечная.
– Какое еще Дудкино? Мне не надо в Дудкино, говорили же, что в Москву, – он испуганно посмотрел на старушку, везущую картошку, но та спокойно дремала над своим мешком.
– Не надо в Дудкино, так тем более выходи.
Миша в отчаянии для чего-то раскрыл паспорт и безумно обрадовался – в целлофановом отвороте обложки он увидел купюру в десять долларов, которую еще в сентябре собирался разменять в обменнике, а потом передумал, да так и забыл про нее.
– Нашел деньги, пожалуйста.
Петровна с сомнением посмотрела на портрет
