Один раз трубку взяли, но это был не Чечевица. Мужчина сказал, что он Чечевицын отец, когда я попросил Чечевицу. Голос вкрадчивый, а на донышке как стальной лист дрожал. Важный голос. Он сказал, что Чечевица будет через полчаса. Через полчаса у них дома опять никого не было. А еще минут через десять появился Чечевица. Я стал говорить так, чтоб он позвал меня к себе, как в прошлый раз. Но на этот раз не сработало, он не звал. Тогда я придумал, что мне надо перевести английский текст, и я зайду, чтоб он перевел. Он сказал:
– Ну, заходи.
Я отправился.
Все было то же самое. Охрана любезно поинтересовалась, как представить, я назвался, замок щелкнул, дверь отперли. Разница в том, что я поднялся не пешком, а на лифте, чтоб унять дыхание. Лифт обалденный. На панелях ничего не вырезано, пол не захаркан, как у нас, везде лак, зеркала. Чечевицын на лестничной клетке, похожей на какое-нибудь фойе, меня не встречал. Я позвонил в звонок, звонок сыграл битловскую мелодию Yesterday. Я ждал Чечевицына, он не появлялся. Я второй раз нажал на звонок, снова включилась мелодия, и Чечевицын возник.
– Не слыхал, что ли? – спросил я.
– Слыхал, – ответил Чечевицын. – В глазок наблюдал, как будешь себя вести.
И опять, как в прошлый раз, я засомневался, серьезно он или валяет дурака.
Он вдвинулся внутрь квартиры, я за ним.
– Чего долго шел? – спросил на ходу.
А я долго шел, потому что переписывал текст. Из книги. Ф. Незнанского. Но не станешь же объяснять. Я сказал:
– Теть Том ужинать заставила.
– Кто это теть Том? – спросил Чечевицын.
– Опекунша наша, – ответил я.
– Вы же сами одни живете, – сказал он.
– Одни, она временно, – сказал я.
– Смотри, временно-временно, а потом раз, и постоянно, и ахнуть не успеете. – Он будто нарочно ковырял мою болячку.
Остановились в прихожей, он протянул руку:
– Давай.
– Чего давать? – не понял я.
– Чего перевести, – сказал он.
– Прям тут? – удивился я.
– А чем тут плохо? – спросил он.
Тут было неплохо. Яркий свет, узкий столик у зеркала, стульчики с высокими сиденьями, везде цветное стекло, и никакой тебе свалки, как у нас дома: старая обувка, старые сумки, старый примус, ободья от старого велосипеда, щетка, половая тряпка. Тут можно было жить. Все сияло, никаких грязных, мрачных углов. Что без углов, затрудняло мою задачу. Но я решил сохранять спокойствие – авось, будет время что-нибудь придумать. Я достал из кармана сложенный вчетверо лист:
– Вот. Задали двойку исправить, а то выведут в четверти, так что постарайся.
У меня стояла тройка, я и на двойку еле тянул, знал с десяток слов, gym, например, или yesterday, но легенда звучала убедительно. Чечевицын взобрался на высокий стульчик, кивнул,
