этой встречи Илюшу долго дразнили «девчонка-печенка» и просили показать девчоночье неприличное. Потому что от возбуждения при мысли, что писатель сумел разглядеть в нем его истинную породу, Илюшу страшно замутило, и он едва успел донести свое возбуждение до ближайшего туалета, и это был туалет для девочек.
Ну, все, все! Я закончила с прошлым.
Вот только еще одна маленькая деталь!
Моей маме приблизительно в это время вдруг ненадолго взбрело в голову, что она хочет работать, и она два месяца работала. Сидела на абонементе в библиотеке им. Маяковского на Фонтанке. По правилам, самому подходить к полкам не разрешалось, можно было попросить библиотекаря «дать что-нибудь почитать», и не больше, чем три книги. Но Илюша пользовался маминым особенным расположением как самый читающий мальчик района, и она пустила его к полкам. Через некоторое время Илюша появился из глубины зала, весь облепленный книгами, и она очень смеялась, потому что на нем висели «Как закалялась сталь», «Повесть о Зое и Шуре», «Мальчик из Уржума», «Занимательная астрономия» и почему-то «Госпожа Бовари».
Все.
Ты спросишь, откуда я все это знаю? Кое-что я на самом деле знаю, а кое-что просто знаю, потому что очень люблю того маленького Илюшу, который все время читал книжки.
Хотя Илюша не только читал книжки… Его очень интересовали девочки. Илюша ходил смотреть на тебя, Асенция, во двор кинотеатра «Колизей» – во двор нашей школы. У тебя, Асечка-Асечка, появилась грудь, когда все остальные еще только мечтали о лифчике. Наш Илюша был не из тех, кто хочет просто тайком полюбоваться, у него были другие намерения, был план – подкрасться к тебе сзади и провести линейкой по спине, с целью убедиться, что ты уже носишь лифчик, и ввести тебя этим в смущение. Но ты оказалась не из тех, кто смущается! Ты обернулась, надула губы, как будто предложила Илюше себя поцеловать, и приветливо сказала: «Тебя интересует, ношу ли я лифчик? Я ношу лифчик». Мальчик Илюша мгновенно пропал, влюбился, как… как мальчик, и был влюблен целую неделю.
Но не задавайся, Асечка-Асечка! На самом деле я не знаю, кто была эта девочка. Но точно не ты, – когда Илюша начал интересоваться лифчиками, мы с тобой даже не были еще октябрятами, так что хотя бы раз в жизни Илюша был влюблен не в тебя.
Пока, Асенция, люблю тебя, несмотря на то что у тебя уже в седьмом была грудь, а у меня нет.
Здравствуй, Зина.
У меня была грудь не в седьмом классе, а даже раньше, Зиночка-Зиночка!
Ася!
О чем мне с ней говорить – о венерических болезнях, о морали, об эмоциональной неготовности к сексу?!
Зачем ей это?! Разве девочка в 16 лет может испытывать это… ну, что там полагается испытывать – возбуждение, оргазм… фу! Даже думать об этом противно! Ничего она не может испытывать, это только распущенность! Это противоестественно – подростковый секс!
Я испытываю чувство брезгливости к собственной дочери.
Ужасно,
