веселых физиков-лириков, а затем дней на десять смотаться к морю. От такого сверхзвукового жизненного темпа даже у профессионального летчика реактивной авиации временами захватывало дух.
Во время одной из таких посиделок – на квартире у начинающего сценариста и его юной жены-актрисы, которую молодой муж за скандинавские черты лица, зеленые глаза и светлые волосы называл «моя шведская девушка», – между Мариной и Игорем впервые случилась близость.
Весь вечер Марина ничего не ела, так как на столе, кроме дешевого крепленого вина «Солнцедар», именуемого в народе «бормотухой», и залежалых консервов, ничего не было. Молодожены считались золотой парой советского кинематографа. Хозяин дома еще жил отсветом былой славы благодаря снятым лет пять назад по его сценариям культовым картинам про новое поколение советской молодежи. Его жену же лишь недавно полюбила вся страна за роль чистой деревенской девушки, дождавшейся настоящей любви.
Чрезвычайно талантливые в искусстве хозяева квартиры демонстрировали полнейшую безалаберность в быту. Полгода назад знаменитой паре власти выделили отдельную «двушку» (хотя по норме на одного члена семьи полагалось только 9 квадратных метров, но в горкоме решили в виде исключения дать звездной семье, у которой наверняка вскоре появятся дети, квартиру, так сказать, «на вырост»).
Однако вечно занятым на съемках и кочующим по веселым компаниям творцам просто некогда было думать об обустройстве семейного гнездышка. Хозяева относились к своему жилищу лишь как к месту для ночлега. После шумного новоселья они ограничились тем, что наспех поклеили дешевые обои и закупили самую необходимую мебель. Неудивительно, что для угощения внезапно пожаловавших в дом гостей в холодильнике нашлось только три яйца и початая банка шпрот, оставшаяся с дня рождения «шведской девушки».
Чтобы не дать любимой упасть в голодный обморок, Игорь сбегал в соседний гастроном и вернулся с двумя картонными пакетиками молока за 16 копеек и сдобными булками. Он незаметно для всех вызвал подругу с кухни, где происходили посиделки. Они уединились в крохотной спальне двухкомнатной «хрущевки».
Марина при всей своей разборчивости в еде обожала пить молоко прямо из этих красно-синих треугольничков. Взяв пакетик двумя пальцами за уголок и аккуратно стряхнув, чтобы молочные капли из обязательно протекающей упаковки не попали на одежду, она с наслаждением сделала несколько глотков и тут же заела их пышной сладкой булкой.
Вдруг девушка испуганно вскрикнула и вскочила с ногами на кровать:
– Ой, крыса!
– Да ты что, – рассмеялся Игорь, – откуда ей здесь взяться. – У хозяев мышь в холодильнике на днях повесилась с голодухи. Я сам видел.
Тогда Марина пояснила:
– Вадик (так звали мужа-сценариста «шведской девушки») сам рассказывал, что он купил в зоомагазине крысу-альбиноса, некоторое
