художника-профессионала – всего лишь таблица умножения, которую он знает чуть ли ни с самого рождения. Помню первый свой позор. Нарисовал я как раз собаку, писающую у какого-то столбика, показал своему учителю рисования. Дело было года два назад, случайно он мне попался на пути, а точнее в кофейне. Что же я ему буду – о работе своей рассказывать? Так, потрепался о жене, о детях, посетовал, что дурак был и бегал с его уроков, о чем теперь жалею. И чтобы не принимал мои слова за дежурную лесть бывшего ученика – показываю ему канцелярский лист, а на нем свежий «тогодняшний» рисунок, плод трехчасовых моих бдений на курсах повышения квалификации, которые все наши сотрудники обязаны посещать раз в два или три года… Показываю, спрашиваю его мнение и, естественно, жду похвалы, поскольку был еще совсем еще лопоухим новичком и не представлял океана, который мне предстояло переплыть… Он похвалил, четкость линии похвалил, удивился, что мне так хорошо удается передать движение, которое застыло, представленное в рисунке одним-единственным мгновением, но которое наличествует в моем рисунке… А дальше принялся меня бомбить.
Что за столбик? Без понятия я, что за столбик. Рисовал, стало быть, а не знаю, ни предыстории вопроса, ни природы столбика… Неужели обязательно? Выясняется, что да, иначе я рисовал безыдейно, абстрактно, абы как и абы что. Почему абы что, когда собаку? С натуры собаку? Не с натуры. Какой она породы? Никакой. Так нельзя.
Вот, примерно, как шел наш разговор.
Тут уж я не выдержал и начинаю подбешиваться (внутренне): это почему, мол, я должен знать про столбик и породу, когда это совершенно не важно в данном рисунке. Я никогда в жизни не видел живьем этого столбика и этой беспородной косматой твари, и мой зритель не увидит, а будет оценивать только сам рисунок, по принципу «нравится, или не нравится». Не так что ли? Тут мой учитель ухмыльнулся, потряс плешивой головой, для разгона мысли, и выдал мне по первое число, загнал в лужу по самый пупок, а небось мог бы и поглубже. Если мне доведется когда-нибудь по жизни найти повод и отблагодарить – горы для него сверну, ибо открыл он мне горизонты, до которых сам я вряд ли бы допетрил…
– Поясняю, – говорит, – про столбик и породу, хотя буду говорить сейчас не о столбике и не о собачьей породе, Ричард. Но ты слушай и экстраполируй… знаешь значение этого слова?.. Молодец, извини старика за вопрос. Вот у тебя некая собака брызгает на некий столбик. Эта собака – мальчик, кобель, хотя мы с тобой причиндалов не видим. Почему именно кобель, а не девочка? Правильно, потому что кобели как правило задирают лапу, а сучки всегда полуприсаживаются. Если бы ты сквозь ее косматую шерсть сумел бы пририсовать вымя, соски, то вышла бы чушь, которая бы всем резала взор. Так? Так. Теперь смотрим на тени. Обрати внимание, Ричард, на тени: эта сюда смотрит, а эта сюда, а эта вообще странная… Нет, разве? Ну-ка взгляни. Собака косматая, вся «в перьях», в буграх, от каждой неровности образуется своя тень…
