style="font-size:15px;"> – Всех убью! – надрывался Осчик, ужом вертясь под навалившимся Петером.
Семь с половиной минут… Поднявшийся капитан взглянул на часы, а в следующий миг вновь оказался на полу – когда запущенная астрингом сила вышвыривает цеппель из перехода, Пустота отвешивает ему прощальный пинок.
«Черный Доктор» издал зловещий скрип: металл о металл, но удержался, не «нырнул», не стал добавлять экипажу проблем, а потому неприятный звук показался цепарям очень даже задушевным.
– Вовремя. – Вандар, кряхтя, привстал, почесал ягодицу и посмотрел на поднимающегося старпома. – Этот отрубился?
– Ага.
Знак – это нокаут, и Осчику потребуется не менее двух часов, чтобы прийти в себя.
– Распорядись, чтобы его отнесли в каюту.
– Слушаюсь.
Капитан брезгливо покосился на бесчувственного Вальдемара, выругался, вновь потер ушибленную ягодицу и подошел к рулевому:
– Докладывай.
– Высота четыреста метров. Ветер встречный, умеренный. Мы движемся на северо-запад со скоростью десять лиг в час.
– Мы долетели! – Вандар широко улыбнулся набегающим на лобовое стекло облакам. – Мы на Ахадире, чтоб меня манявки облепили! На Ахадире!
Глава 2
В Красном Доме льется кровь, а позабывшие обо всем счастливчики придумывают друг другу имена
Смерть безвестного офицера выбила выживших из колеи. Даже не сама смерть, а ее страшные, не укладывающиеся в голове обстоятельства. Ее облик. Ее Знак. Ужасающий вид вросшего в камень человека и понимание того, что на его месте мог оказаться любой из них, обрушились кошмарным грузом. Каждый из выживших примерил участь несчастного на себя, и каждый похолодел от страха. И счел пережитую катастрофу пустяком, потому что там, в Пустоте, смерть казалась естественной, там ее ждали и не задумывались над тем, какой она будет и что с ними станет в ее объятиях.
А когда увидели, на что способно великое Ничто, – задрожали.
До обнаружения офицера выжившие занимались только тем, что было действительно важно: приходили в себя, помогали, успокаивали и поддерживали друг друга, бессознательно отгородившись от реальности глухим забором. Не думая о том, где оказались и что с ними произошло. До обнаружения офицера выживших вели инстинкты, а теперь они дали волю чувствам.
Каждый по-своему.
Высокая девушка с короткими, пребывающими в полном беспорядке белокурыми волосами, та самая, которую выбросило из Пустоты обнаженной, держалась тихо. Она старательно закуталась в кожаную цапу лысого мужчины, уселась на камень и низко опустила голову, стараясь не встречаться взглядами с остальными. Если и рыдала, то беззвучно. А вот синеволосая спорки закатила шумную истерику. Тоненькая, хрупкая, она выглядела самой юной из выживших, самой уязвимой, и, видимо, такой была. Синеволосая не сумела побороть свои страхи. Минут десять она всхлипывала,
