смотрела широко распахнутыми глазами, но ничего не видела. Пронзительно кричала, но не слышала себя. Царапала ногтями шею, но не испытывала боли. Не понимала, что дышит, и жаждала свежего воздуха. Затуманенный разум шептал: «Ты умираешь!» – и она верила.
– Помогите!
Ужас не отпускал.
– Помогите!!
Из невидящих глаз текли слезы, а лицо стремительно синело.
– Помогите!!!
Он знал, что так иногда бывает после Пустоты: человеку кажется, что он еще в ней. Что Знак ее или дыхание не отпускают, тянут назад, в Ничто, не позволяют освободиться и в конце концов убивают. И еще он знал, что девушка может остаться в своем кошмаре навсегда. Не увидеть спасительного огонька, не понять, что все обошлось, и умереть. Задохнуться прямо здесь, на берегу горной реки, потому что спятившие инстинкты скажут: «Тебе конец!»
И она поверит.
Он знал, а потому ударил. Влепил кричащей девчонке пощечину, за которой тут же последовала еще одна.
– Все в порядке! Ты слышишь? Все в порядке!
– Я не хочу умирать!!
Он тряс ее за плечи и кричал:
– В порядке! – И снова кричал: – В порядке! Ты здесь!
Не знал, что сказать еще, как достучаться до сознания перепуганной девушки.
– Помогите!
Еще один удар. Жесткий, в кровь разбивший губы.
– Очнись!
С цепарями, тружениками звездных дорог, такие фокусы проходят, цепари приучены реагировать на боль, сразу понимают: раз больно, значит, жив. Иные даже отмахиваться начинают, показывая, что вернулись. А вот девчонка…
– Я могу дышать.
«Ну, наконец-то».
– Я могу дышать!
Она не поняла, что сказала. Фраза прозвучала осмысленно, спокойно, но это была не ее фраза. Это был короткий всплеск, мгновенное просветление, после которого девушка задышала. Торопливо и жадно, захлебываясь в холодном воздухе и недоверчиво впитывая понимание того, что жива.
– Я не падаю.
А вот это уже она – настоящая, опомнившаяся. Делает выводы. Осознает себя и возвращается в мир.
– Да, – подтвердил он, – не падаешь.
И глубоко вздохнул, довольный тем, что спас незнакомку. А может, и не спас, может, она справилась сама, но главное – справилась. И на душе стало тепло.
– Ты не падаешь. И ты можешь дышать. Все в порядке.
Перед глазами повисла серая пелена, а потому она их закрыла. И замерла, не решаясь вновь поднять веки. Прижалась к человеку, которого не знала, и замерла притаившимся зверьком. Потому что человек был теплым, сердце его билось ровно, бесстрашно, а крепкие объятия казались надежным укрытием от безоглядного ужаса. И еще у человека был очень спокойный голос.
Рядом с этим человеком ей было хорошо, и она боялась покидать с таким трудом обретенное убежище. Боялась, что, если откроет глаза, уверенный человек исчезнет, а на нее вновь навалится Пустота. Сжалась в комочек и боялась, а он не мешал. Сидел рядом, прижимал девушку к себе
