вам, хотя время работает против меня. Что толку идти к хастлеру, если он не может предложить тебе ничего нового? Но после того, как на прошлой неделе мне пришлось… – она помедлила, преодолевая внутреннее сопротивление, – отказать троим клиентам из-за неготовности провести самую простую сессию… – на миг в ее лице промелькнуло загнанное выражение – я решилась. Все остальное я испробовала. Это мой последний шанс.
– Возможно, – он наклонил голову, соглашаясь. – А, может быть, и нет. В любом случае, принимая окончательное решение, имейте в виду, что обратного пути не будет.
– Что это значит – обратного пути не будет? – она посмотрела на него с недоумением.
– Это значит, – он посмотрел ей прямо в глаза, чуть подавшись вперед, – что я собираюсь трахнуть тебя.
Ее зрачки медленно расширились.
– Когда? – спросила она, уже без следа прежней небрежности и надменности.
– Мой помощник свяжется с тобой, – светским тоном отозвался он, поднимаясь с места. – А сейчас прости, у меня дела. Напряженный график.
***
Никто не заподозрил бы в ней жрицу любви, мимолетно подумал Бенедикт, глядя, как Элен грациозно проходит в его игровую комнату, одетая в легкое черное муаровое платье-футляр до колен и простые классические туфли. «Словно на вечеринку собралась», – хмыкнул он про себя и закрыл дверь.
– Выпьешь? – он подошел к небольшому столику с напитками и бегло просмотрел этикетки бутылок. Он никогда не пил во время сессии, но клиенткам иногда это требовалось.
– Нет, благодарю, – она расположилась в низком кресле у столика и, бросив мимолетный взгляд на кровать, повернулась к нему. – Прошло две недели с тех пор, как мы договаривались о встрече, и я, признаться, не ждала, что твой человек позвонит именно сегодня. – Элен говорила спокойно, но чувствовалось, что она на взводе. – Ты сорвал мои планы. Я могу рассчитывать в ответ на что-то особенное?
– Никогда не знаешь, – Бенедикт снял пиджак и опустился во второе кресло, оставшись в белой просторной рубашке и светлых брюках.
Бросив пиджак на столик, он молча рассматривал ее.
– А чего бы ты хотела? – внезапно спросил он.
Она сердито отбросила назад французскую косу, падающую ей на плечо.
– Если бы я знала это, меня бы здесь не было, – раздраженно процедила она.
Бенедикт улыбнулся и вытянул ноги перед собой, устраиваясь поудобнее в кресле.
– Что ты обычно делаешь на своих сессиях? Как обращаешься с клиентами?
– Как и все, – она иронически усмехнулась, – занимаюсь сексом. Качественным и хорошо оплаченным.
– В твоем мастерстве я не сомневаюсь. Что делает эти встречи… волнующими?
Она задумалась.
– Жар. Власть. Ощущение того, что они полностью в моих руках. Способность управлять их возбуждением, довести их до пика. Так… было, – Элен запнулась. – Теперь мне все равно. Мне все безразлично.
– И это тебя убивает, –
