в декларациях омского съезда: «Воссоздать Русскую армию и восстановив единое Русское государство, помочь также Прикарпатской Руси освободиться от иноземного ига и воссоединиться со всеми Русским миром в единое целое». Призывы к единству с Россией ради сохранения национальной самобытности, противодействия полякам и Петлюре, «предавшему Украину» ради союза с Польшей, содержались в ряде воззваний («Братья Галичане!»), изданных в декабре 1919 г. В рядах ВСЮР, в боях против армии Н. Махно сражался Славянский стрелковый полк, состоявший из чинов бывшего Чехословацкого батальона и карпаторуссов[8].
Однако предполагаемого «славянского единства» не получилось. Вместо ожидавшейся поддержки Российского правительства руководство чешских легионов поддержало оппозицию Колчаку. В середине ноября 1919 г. члены Чехословацкого Национального Комитета в Сибири Б. Павлу и Гирса разослали «представителям союзных держав» Меморандум, гласивший: «Войско наше согласно было охранять магистраль (Транссиб, по условиям международного т. н. «железнодорожного соглашения», подписанного в марте 1919 г. – В.Ц.) и пути сообщения в определенном ему районе», однако, «охраняя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные русские военные организации позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир» (хотя имелись в виду действия колчаковского правительства, подавлявшего партизанские отряды и революционное подполье, подобные упреки вполне могли относиться и к чешским легионерам, охранявшим Транссиб и вынужденным отражать нападения партизан на железную дорогу. – В.Ц.). «Пассивность» объяснялась «прямым следствием принципа невмешательства в русские внутренние дела», при котором легионеры, «соблюдая безусловную лояльность, становятся, против своей воли, соучастниками преступлений». Единственным выходом авторы Меморандума считали «немедленное возвращение домой из этой страны» и «предоставление свободы к воспрепятствованию бесправия и преступлений, с какой бы стороны они ни исходили».
Верховный Правитель, безусловно, не мог расценить подобный демарш иначе как нарушение суверенитета России, тем более ощутимое в момент, когда с представителями Чехословацкого корпуса велись переговоры о возвращении на фронт в обмен на повышенное денежное довольствие и предоставление земельных участков в Сибири всем желающим легионерам. Государственное Экономическое Совещание единогласно одобрило законопроект Министерства земледелия о предоставлении земель переселенцам из Прикарпатья и рассматривало аналогичный проект в отношении льгот переселенцам из Чехословакии. 5-й казачий круг Сибирского Войска в особой декларации постановил присвоить одному из полков имя Яна Гуса и приветствовал «братьев чехословаков», «братьев сербов», «сражавшихся вместе с нами, славянами,
Карпаторусское Слово. Екатеринбург, № 3 (4); Омск, № 9, 27 апреля 1919 г.; Омск, № 15, 6 июля 1919 г.; Правительственный вестник, Омск, № 221, 28 августа 1919 г.; № 22, 1 октября 1919 г.; № 25, 23 октября 1919 г.; Русское Дело. Омск, № 8, 14 октября 1919 г.; Доклад Члена Р. Н.С. Прикарпатской Руси Г. С. Малец // Белый архив, Париж, кн.1, 1926, с. 163–174.
