день за днем освещать ход сражения 19-й армии. В числе прочих сообщений промелькнуло и такое: «Весть об успехах частей командира Конева разнеслась по всему фронту. Главнокомандующий войсками западного направления маршал Советского Союза С. Тимошенко и член Военного совета Н. Булганин издали специальный приказ, в котором поздравляют бойцов и командиров, нанесших крупное поражение врагу». В приказе была такая концовка: «Товарищи! Следуйте примеру 19-й армии! Смело и решительно развивайте наступление!» Кстати, номер армии мы вновь заменили «частями командира Конева».
Все как будто правильно. Но 28 августа на моем редакторском столе зазвонил кремлевский телефон. Меня предупредили:
– Сейчас с вами будет говорить Сталин.
И тут же я услышал его голос, со знакомым акцентом. Поздоровавшись, Сталин произнес всего одну фразу:
– Довольно печатать о Коневе.
И повесил трубку.
…Можно представить себе мое изумление. Почему довольно? Что случилось? Я помчался в Генштаб. Там сказали, что у Конева «все в порядке». Кинулся в ГлавПУР. Там сразу не смогли сказать ничего. Только ночью начглавпура позвонил и все объяснил: оказывается, иностранные корреспонденты, ссылаясь на «Красную Звезду», чрезмерно раздули эту операцию, стали выдавать ее за генеральное контрнаступление Красной Армии, а, как показали события, условий для перехвата нами стратегической инициативы тогда еще не было. В то время, когда мы восторгались успехами Конева, на других фронтах наши войска оставили Днепропетровск, Новгород, Таллин, Гомель<…>» [11].
Однако оторвемся от восторженных писаний журналистов и вернемся к жестокой прозе войны. Рокоссовский, подводя общие итоги Духовщинской операции, записал:
«…Задача не выполнена, даже не прорвали оборону противника на тактическую глубину. 16-я армия продвинулась примерно на 4–5 км, но развить успех не смогла. Остальные армии остались на прежнем рубеже. При этом армии понесли большие потери. В частности, 16-я армия за шесть дней потеряла около 12 тысяч убитыми и ранеными, были выведены из строя почти все танки 107-й танковой дивизии и 127-й танковой бригады».
Говоря о причинах невыполнения задачи, он, в частности, подчеркнул, что на направлениях ударов фронта не было создано превосходство в силах, а также указал на слабое взаимодействие между 16-й и 19-й армиями. Так, 19-я и 16-я армии прорыв обороны противника осуществляли каждая на своем участке. И когда 16-я армия добилась некоторого успеха в центре, то Рокоссовскому в связи с отставанием левофланговых частей 19-й армии пришлось часть сил использовать для прикрытия своего правого фланга. Развить успех оказалось нечем. Как видим, оценка Рокоссовского в корне отличается от победных реляций Конева. Дивизии 19-й армии к 10 сентября были обескровлены наполовину: в 91-й сд из 14 008 осталось 5159 человек (с учетом тыловых подразделений – 5954), в 166-й сд – 7680 (из 14 187), 89-й сд – 5787, 244-й сд – 6984 человека. В боевых частях армии к 9 сентября насчитывалось 52 356 человек, а всего – 68 997 (по штату – 109 049)
