Пора, пора тебе, милая, годы-то идут. Дорогая, мы начинаем задумываться о внуках. Камелия, твои ровесницы давно замужем, какие умницы, не то что ты…» – и так далее.
Признаться честно, я специально затягивала с выбором жениха, надеясь, что отец подобреет и разрешит прожить жизнь в одиночестве. А что? Между прочим, идеальное решение. Никто не храпит над ухом, не тащит бутерброды в постель, оставляя на простыне противные крошки. Никто не разбрасывает исподнее по спальне. Не пристает к служанкам, вызывая у собственной жены чувство брезгливости. В общем, идеальная одинокая жизнь. По крайне мере, до поры до времени.
А там, кто знает, может, встречу того самого, единственного и неповторимого? Вот тогда и буду радоваться браку.
Но брак по любви и свадьба по принуждению совсем разные вещи.
– Эх, если бы ты знал, какой отвратительный этот Измирский, – вздохнула я, протягивая руку к дракоше. – Вовсе не таким мне представлялся будущий супруг.
В дверь постучали.
– Войдите.
– Госпожа Камелия, просили передать, – прощебетала служанка, с улыбкой протягивая небольшую корзинку.
– Что там?
– Не велено смотреть.
– Хорошо, оставь на столе.
Служанка поставила корзину на прикроватный столик и слегка поправила фиолетовую салфетку, прикрывавшую содержимое. Я улыбнулась. Любопытство присуще всем девушкам, хоть прислуге, хоть княжне.
Когда она ушла, я осторожно приподняла ткань и… замерла от восхищения. На бархатной подушечке сказочной россыпью красовалось прекрасное колье из эльфийских бриллиантов.
– Какое великолепие!
Рядом лежала небольшая записка, написанная витиеватым почерком на голубой сияющей бумаге.
«Прекрасная Камелия, – гласила она. – Очень рад, что именно меня князь избрал Вам в мужья. Обязуюсь ценить и уважать род АрМонт, а в подтверждение серьезных намерений прошу принять сей скромный дар. Уверен, мы будем достойной парой. В ожидании следующей недели, Ваш будущий супруг, герцог Измирский».
Я смяла листочек. Уверен, что будем достойной парой… Индюк напыщенный.
– Р-рхы! – прошипел дракоша, взлетая над полом.
– Правильно, – кивнула я. – Льстец с огромным самомнением, вот он кто.
Желание остаться старой девой достигло невиданных высот.
Пакость согласно крякнул и, взмахнув крыльями, нырнул в корзину.
– Ты что там делаешь? А ну вылезай!
Дракоша приподнял голову.
– Ра-а, – многозначительно выдал он, выплевывая небольшой портрет в белой рамочке.
Вайдово царство! Только этого не хватало! С портрета на меня взирал Измирский собственной, немного повзрослевшей персоной.
Так и знала, что время не пошло ему на пользу.
Сероволосый, блеклоглазый, с неожиданно длинным носом. Художник не был большим мастером, портрет получился сильно
