пишет, что в битве при Гавгамелах на правом фланге стояли «так называемые «чужестранцы-ветераны» со своим начальником Клеандром» (Arr.Anab.III,12). Исходя из того, что эти воины занимали позиции рядом с агрианами и македонскими лучниками Брисона, можно допустить, что перед нами легковооруженные бойцы. Как следует из названия подразделения, они обладали большим военным опытом и были наняты за деньги. Возможно, в той же Малой Азии.
Вот, собственно, и всё, что я хотел рассказать о пехотных контингентах в армиях Филиппа II и Александра Великого. Рассмотрим положение дел в кавалерии.
По словам Александра, под его командованием сражались фессалийская, беотийская, пелопоннесская, македонская и фракийская конницы (Arr.Anab.II,7). Но главной ударной силой армии Филиппа II была тяжеловооруженная конница гетайров. Это подразделение делилось на илы численностью в 200 кавалеристов под командованием илархов. Илы, в свою очередь, состояли из четырех тетрархий по 49 наездников, подчинявшихся тетрархам (94,20). Исключением была «царская ила», она насчитывала до 300 кавалеристов. Этих воинов базилевс лично водил в бой. Число 300 было традиционным числом для отборных подразделений греческих полисов, достаточно вспомнить спартанских гипеев и знаменитый фиванский «Священный отряд». Филипп многое перенял у эллинов, не исключено, что позаимствовал и численность гетайров для элитной царской илы. Во время похода Александра Великого на Восток этим отрядом командовал Клит, сын Дропида, по прозвищу Черный (Arr.Anab.III, 11). В дальнейшем несколько ил Александр будет объединять в гиппархии, но произойдет это накануне похода в Индию. Ганс Дельбрюк считал македонских царей создателями регулярной конницы: «… можно сказать, что первая кавалерия была создана македонянами. Образовать тактические единицы из всадников по многим причинам… гораздо труднее, чем создавать пехотные единицы» (51,137).
Изображение всадника на охоте. Родос, Археологический музей. Фото автора
О гетайрах Филиппа Афиней высказался очень нелицеприятно: «Как проматывал жизнь царь Филипп со своими товарищами, пишет тот же Феопомп в сорок девятой книге «Истории»: «После того как Филипп стал обладателем неслыханных богатств, он не просто их быстро потратил, нет, он спустил их, бросил на ветер. Как сам он был никуда не годным хозяином, так и его окружающие. Попросту говоря, никто из них не умел вести хозяйство, живя просто и скромно. Виновником этого был сам Филипп: ненасытный в стремлении к роскоши, он и брал и раздавал добро с одинаковой легкостью: у него, воина, не было времени подсчитывать доходы и траты. К тому же его товарищи, устремившиеся к нему со всех концов земли, – одни были местные, другие из Фессалии, третьи из остальной Эллады – подбирались не по достоинствам; напротив, сколько ни было среди эллинов или варваров распутников, мерзавцев и наглецов, почти все они, собравшись в Македонии, назвались товарищами Филиппа. Да и окажись там человек иного склада, в водовороте македонской жизни он быстро бы уподобился остальным и перенял их
