Так что пошевеливайся, а то уйдём без тебя.
Принц скривился, но смолчал. Когда он сел на кровати, я увидел у него на спине очень характерные царапины, красноречиво подтверждающие, что прошедшую ночь он провёл куда лучше, чем я.
– Кому-то не помешает подстричь ногти, – протянул я, многозначительно покосившись на Эмму.
– Чего ты о моих ногтях волнуешься? – вскинула бровь она. – На тебе же всё быстро заживает.
Не дожидаясь, пока я подберу слова для ответа, она вышла в коридор. Я, понаблюдав ещё минуту за мучениями Экхарда, пытающегося натянуть штаны одновременно прикрываясь простынёй, последовал за ней. Пора прекратить эти намёки, тем более поведение титанши им полностью противоречит.
– Пока мы ждём этого обалдуя, давай уже окончательно проясним ситуацию! – начал я.
– Какую? – изобразила непонимание Эмма, проведя ладонью мне по щеке. Я оттолкнул её руку и отстранился. – Да что с тобой? У тебя грязь на физиономии, где перепачкаться успел? – Она внимательно всмотрелась в моё лицо. – Или это просто тень?
– Не валяй дурака, это моя прерогатива, – огрызнулся я.
– Да нет, я серьёзно, – титанша нахмурилась ещё сильнее и принялась осматриваться вокруг. – У тебя что-то тёмное на лице было. А сейчас пропало. Если это тень – то что её отбрасывало?
У меня возникли нехорошие подозрения.
– Ты не шутишь? Если это такая отговорка, то лучше скажи. И даже забудем про выяснение отношений.
– У тебя вправду было что-то тёмное на лице, – уверенно повторила Эмма.
Я прислонился спиной к стене, закрыл глаза и закурил, стараясь успокоиться. Только этого мне и не хватало.
– У меня ведь в башке кусочек Предвечной Тьмы, – напомнил я. – И похоже, ему надоело сидеть в том уголке подсознания, куда я его загнал. А может, я же его и вытащил, используя для нахождения порталов.
– Обострилось желание уничтожить мир? – с подозрением покосилась на меня титанша.
Я покачал головой.
– Я не уверен, на что этот клочок Тьмы способен. Ему даже не удалось испортить мой и без того дурной характер. По крайней мере, ни я сам, ни кто-то другой этого не заметил.
– Раньше я думала, что выражение «потемнел лицом» просто метафора, – усмехнулась Эмма. – Но ты доказал обратное. Хотя, если этим всё ограничится, то волноваться не о чем. Что ты при этом чувствовал?
– Неважно, – я отмахнулся. – Не нервируй меня своими намёками, и всё будет в порядке.
– Ясно, значит негативные эмоции, – кивнула она. – Раздражение, злость… ревность?
– Вот, ты опять за своё! – я всплеснул руками. – Да, раздражение. Ревность? Нет. Мне без разницы, в чьей постели ты проводишь ночи. Но то, что после этого продолжаешь флиртовать со мной – бесит своей нелепостью.
– Ты решил, что я была с Экхардом, и взбесился, – сделала свой вывод Эмма.
– Да не поэтому! – заорал я.
– Тогда чего
