момента с мочеиспусканием жизнь и так была не сахар. Вообще, она была сущим кошмаром. А теперь Клаудии было уже за шестьдесят, и редкие светлые моменты в ее жизни длились, как правило, не больше нескольких недель.
Проблема была в депрессии. Всю свою жизнь Клаудия страдала от тяжелого депрессивного расстройства. Несмотря на это, она всегда гордилась умением вести себя «нормально» перед другими. Иногда она думала: «Надо встать… встать с дивана». Но этого было недостаточно. «Я могу двигать ногами», – ей приходилось произносить это вслух, чтобы все-таки встать.
Но внутренний голос продолжал вопрошать: «Зачем? Оно не стоит того».
Депрессия не была вызвана чем-то конкретным. Несмотря на ранние признаки болезни, ей впервые поставили этот диагноз в восемнадцать лет, когда она пошла в университет. Клаудия не удивилась. Депрессия обвила своими щупальцами всю ее семью – от недуга страдал ее отец и несколько ее родных братьев и сестер.
Плохая наследственность. Что тут можно было поделать?
Клаудия смогла устроиться на работу с частичной занятостью – она трудилась на полставки водителем автобуса в час пик в Сиэтле, округ Кинг. Работая неполный день, она могла проводить время с семьей, готовить для домочадцев ужин, да и вообще заботиться о тех, кого она любит. Иногда врачи выписывали Клаудии новые препараты. Сперва они даже помогали, но итог был всегда один: через несколько месяцев (максимум – год) действие лекарств сходило на нет, и она возвращалась к прежнему состоянию: состоянию пустоты.
Клаудия очень хотела выйти из этой бесконечной круговерти, но постоянно вспоминала о том, какая она неудачница и что даже не знает, что такое настоящая жизнь. Она испытывала что-то вроде хронической, вездесущей боли, но знала, что не решится наложить на себя руки. Ее семья слишком много значила для нее. Она не стала бы причинять им страдания – не смогла бы. Как сказал ее психотерапевт, это станет катастрофой для ее родных. Ироническое чувство вины – результат католического воспитания – давало понять, что ее смерть обернется неприятностями, которые придется расхлебывать другим.
Клаудия прожила в Сиэтле более пятидесяти лет – она считает себя коренной уроженкой роскошного зеленого «Изумрудного города»
Клаудия управляла длинным автобусом-«гармошкой». Это работа вполне ей подходила: оплата была достойной, а болезнь не мешала. Принятый в 1993 году федеральный закон об отпуске по семейным обстоятельствам и медицинским показаниям защищал ее трудовые права, поскольку распространялся, в том числе, и на сменных водителей. Обычно она работала в утренние и вечерние часы. Едущие на работу или с работы люди сильно отличались от тех, кто пользуется общественным транспортом днем или поздно вечером. Толпы читающих, засыпающих на ходу людей, работающих в дневную смену, не провоцировали ее депрессию, а Клаудия всегда старалась избегать сложных маршрутов или проблемных людей.
И все же Клаудия балансировала на грани. Большинство людей
