музыки, по утрам уроки давала, а во второй половине дня занималась со своими детьми.
Вечерами Алиса по-прежнему развлекалась, но про хорошего врача не забывала. Разговорилась с одной своей театральной спутницей о том о сем, оказалось, у нее брат – врач. Еврей, между прочим. Вот-вот. Может, и не зря про них всякое говорили – вредители, отравители… Словом, Алиса попросила свою знакомую, чтобы та свела ее с братом для медицинской консультации.
Через неделю пришел брат – Александр Ефимович. Грустный худой человек с вопросительным выражением лица. Он так понял, что его пригласили на частный прием, но Алиса усадила его за стол, подала чай. Он слегка недоумевал, но пациентка была воспитанная, внешне очень привлекательная. Такие женщины никогда прежде не попадали в его поле зрения. Вообще говоря, никакие давно уже не попадали. Пациенток он рассматривал исключительно с медицинской точки зрения. Он три года как овдовел, тосковал в одиночестве и намеки со стороны родственников о вреде одиночества слышать не хотел.
Стол был накрыт благородно, тонкие фарфоровые чашки стояли на серой льняной скатерти, конфеты были маленькие, заграничные, а не увесистые «Мишки в сосновом бору». Сама Алиса Федоровна была, как чашки и конфеты, изящная, с тонким неулыбчивым ртом, со светлыми, гладко подобранными волосами. Налила чаю и рассказала о своей проблеме прямо: мне нужно сильное снотворное, причем в таком количестве, чтобы, принявши, уже не проснуться.
Немного подумав, отхлебнув чаю, Александр Ефимович спросил:
– У вас какое-то онкологическое заболевание?
– Нет. Я совершенно здорова. Дело в том, что я хочу уйти здоровой. В тот момент, когда я приму это решение. У меня нет родственников, которые бы за мной ухаживали, а валяться по больницам, страдать и мочиться под себя нет ни малейшего желания. Снотворное мне нужно, чтобы я могла его принять, когда это решение созреет. Я просто хочу купить себе легкую смерть. Вы видите в этом что-то дурное?
– Сколько вам лет? – задал доктор после длинной паузы вполне медицинский вопрос.
– Шестьдесят четыре.
– Вы прекрасно выглядите. Больше пятидесяти никто вам не даст, – заметил он.
– Я знаю. Но я пригласила вас не для комплиментов. Скажите мне определенно, сможете ли вы выписать мне нужное лекарство в достаточном количестве…
Доктор снял очки, положил их перед собой и потер глаза.
– Я должен подумать. В принципе, вы же понимаете, барбитураты выписываются по специальным рецептам… это подсудное дело.
– И в данном случае хорошо оплачиваемое, – заметила сухо Алиса Федоровна.
– Я врач, и для меня это в первую очередь моральный вопрос. Признаюсь, впервые в жизни я сталкиваюсь с подобным предложением.
Чай допили. Расстались на том, что доктор подумает и ей позвонит, чтобы сообщить о своем решении.
Теперь не спал Александр Ефимович.
