относящиеся к сфере психологии. Во-первых, существуют основания полагать, что ряд создателей и собственников крупных банков по менталитету не были банкирами изначально и так и не стали ими. Ценности «реального дела» и «владения чем-то реальным» оставались для них приоритетными. Во-вторых, как минимум с 1994 г. в деловых кругах и экспертном сообществе утвердилось мнение, что глобальный кризис российской банковской системы в среднесрочной перспективе неизбежен и он обязательно приведет к гибели значительной части крупных банков. Разногласия касались лишь сроков (в течение ближайшего года, трех или пяти) и процента обреченных банков (30, 50 или 70%). Экспансия в промышленность («которая никуда не денется» и «которой все равно не дадут умереть»), возможно, была для некоторых банкиров реакцией на эту перспективу.
Достаточно часто инициатором формирования и центральным элементом ИБГ становилось крупное промышленное предприятие. Процесс, как правило, начинался с создания карманных банков или установления контроля над уже существующими. Затем достраивалось прочее необходимое финансовое и торговое окружение, т.е. учреждались или покупались торговые дома, страховые и инвестиционные компании, пенсионные фонды и т.д. Крупномасштабная экспансия таких ИБГ в другие отрасли промышленности была достаточно редким явлением, при этом чаще всего покупались предприятия-смежники или конкуренты. Более агрессивная экспансия была характерна только для лидеров сырьевого сектора.
Третья схема, когда в качестве центрального элемента ИБГ выступала специально созданная структура, использовалась значительно реже двух первых и еще реже приводила к успеху. Дело в том, что в 1990-е гг. в России, владея только лишь пакетом акций промышленного предприятия, как правило, невозможно было получить ни дохода, ни влияния. Претендент на роль центрального элемента имущественной ИБГ должен предложить ее потенциальным участникам какие-то принципиально важные для них услуги, в противном же случае его пакет акций будет через какое-то время либо размыт, либо оспорен. Но это означает, что этот претендент – если он не банк или не промышленное предприятие – должен априори обладать значимыми рыночными или нерыночными преимуществами. Поэтому неудивительно, что примером наиболее успешной реализации третьей схемы является, пожалуй, АФК «Система», имевшая, по общему мнению, особые отношения с московскими властями. (И тем же самым можно объяснить то, что в 1990-е гг. в России не появился такой тип экономического агента, как крупный и успешный отечественный портфельный инвестор.)
При формировании управленческих ИБГ использовались в основном два механизма. Первый состоял в постепенном установлении тесных связей между рядом промышленных предприятий (в особенности экспортеров) и обслуживающими их крупными трейдерами и банками и взятии на себя последними некоторых управленческих функций, но без приобретения контрольных или даже блокирующих пакетов акций. Этот процесс начался
