на 30 км. Суда в зависимости от погоды проходят залив за промежуток времени от четырех до восьми часов, а в густые туманы могут вообще остановиться или «ползти» очень медленно. В этот раз погода была ясная, и мы шли довольно бойко. Благо, «Смелый» как бывший китобой мог без труда идти на скорости 20 узлов. Но в тесном заливе не разгонишься, а на сейсмическом профиле больше 4–5 узлов никогда не ходят, дабы не повышать уровень шумов при буксировке сейсмокосы, так что «Смелый» мог вспоминать о своих бывших скоростных погонях за китами лишь на длинных переходах. Налюбовавшись сопками, освещенными оранжевым «ночным» солнцем, я изрядно продрог на ветерке и решил все же спуститься в кубрик. Там по-прежнему никого не было. Делать было нечего, я занял первую попавшуюся койку, естественно, как потом оказалось, не ту, и задремал.
Проснулся я от какой-то крепкой ругани наверху. Было понятно, что судно стоит. Поднялся по трапу на палубу и увидел, что находимся в какой-то бухте, у небольшого причала, без какого-либо видимого поселения людей на берегу. Оказалось, что это пристань Порчниха, расположенная на побережье Баренцева моря примерно посередине между выходом из Кольского залива и поселком Териберка. Здесь зачастую суда КМАГЭ отстаивались во время шторма, смены экипажа, дозаправки пресной водой. На палубе стармех громко отчитывал вахтенного моториста. Оказалось, что в машинном отделении на полу полно солярки: примерно по щиколотку от пола. Стало понятно, что пьяными были не только свободные от вахты. Хорошо, еще никто не закурил там. Мы чудом не сгорели. Стало как-то не по себе. Видимо, к такой «морской романтике» я после третьего курса был еще слабо подготовлен.
Между тем, люди потихоньку трезвели, становились вполне вменяемыми нормальными мужиками и принимались за работу.
Запасы спиртного на борту кончились, и все пошло в обычном рабочем ритме. Правда, прежде чем окончательно закончить с возлияниями, один из мотористов поинтересовался, не одеколоном ли я освежаюсь после бритья. Когда я сказал, что кремом, он был здорово разочарован.
В этот же день были и приятные сюрпризы. Я увидел, как просто можно в этих краях ловить рыбу. Когда судно стоит на якоре или дрейфует, бросаешь за борт нехитрую рыболовную снасть: простой толстый крючок на крепкой леске безо всякой наживки и даже блесны – и начинаешь методично опускать и поднимать его резкими движениями руки. Улов обычно не заставлял себя долго ждать. Через минуту другую какая-то рыба с килограмм весом обязательно попадалась: пикша, треска или морской окунь. Тот же простой метод мы успешно применяли несколько лет спустя и на Балтике. Тогда удалось вытащить очень большую треску, килограммов на пять. Не знаю, как обстоят дела с этим делом сейчас, спустя тридцать с лишним лет. Рискну предположить, что рыбные запасы оскудели, и так просто рыбку не вытащишь.
Второй приятный сюрприз состоял в том, что кормежка была довольно вкусной. Потом стоимость питания вычиталась из заработка, но
