разбирайся. Но если все так… – Княгиня посмотрела на дьяка.
– Все так, все так, матушка княгиня, – быстро подтвердил тот.
– Так не парню надо голову рубить, а етому боярину. Ишь, на чужих невест зарится. Это, князь, не дело. Вели парня миловать. А етого нахала… сам разберешься.
– А хде мы найдем-то его, – в задумчивости проговорил князь.
– Хде! – как-то насмешливо произнесла княгиня. – Если любит, то куды побежит? – и уставилась на мужа.
Тот улыбнулся.
– Ступай, – глядя на дьячка сказал князь, – и вели князю Пожарскому зайти ко мне.
Дьяк, низко склонив голову, отчего его волосы упали, обнажив голый продолговатый череп, стал пятиться задом, беспрерывно кланяясь и мелко перебирая ногами. Наткнувшись на дверь, он склонился до самого пола, потом, резко выпрямившись, ловко исчез за дверью. Князь отчего-то рассмеялся, а княгиня сдержанно улыбнулась.
– Отведи детей, – княгиня кивнула слуге, стоявшему недалеко от князя.
Оставшись одни, она спросила у князя:
– Че ты надумал сделать с этим беглецом?
Глаза князя хитро прищурились, а в них играла веселость.
– Я… – Он расправил усы. – Да… думаю парня помиловать, а вот боярина накажу. Заберу у его деревеньку, пущай все знають, че судить надобно по совести.
– Правильно! – поддержала княгиня, улыбаясь муженьку.
Глава 2
Князь проснулся от птичьего гама. Он полежал какое-то время с закрытыми глазами, прислушиваясь к радостному щебетанию птиц. Открыв глаза, он увидел, что его опочивальня была наполнена нежным солнечным светом. Василий Дмитриевич понял, что пришел конец почти полумесячному осеннему стоянию в середине июня. Как бы то ни было, прошедшая погода действовала на настроение. Да и, сказать, здоровьишко тоже начинало пошаливать. Давило в груди, ломило в спине. Что ни делали лекари, а избавиться полностью от недомогания он не мог.
И вот появилось солнце. Ему, может быть, показалось, но он почувствовал себя гораздо лучше. Полежав какое-то время, решительно сбросил с себя пуховый покров и опустил ноги на пол. Прошлепав до окна, открыл его и в опочивальню ворвался мягкий, освежающий воздух. Василий Дмитриевич вдохнул его полной грудью, высунул в окно голову. Ветерок растрепал его волосы. Он отчего-то рассмеялся и, отойдя от окна, облачился в легкую одежду и широким шагом направился к двери. Спустившись по скрипучей лестнице на первый этаж, вдохнул доносившийся с поварни аппетитный запах стряпающихся блинов, вышел на крыльцо.
Двор был пуст. Только петух, невесть откуда попавший на него, копался в конском дерьме, которое не успели убрать слуги. Дверь скрипнула, князь оглянулся и увидел на пороге княжича.
– А ты че, Василь, таку рань поднялся? А где твой дядитко?
После загадочной смерти старшего сына Ивана семья великого князя Московского пуще своих глаз берегла мальчонку. Наследник появился не сразу. Сколько было тревог, что великое княжение может попасть в другую семью. И
