На костылях любви. Владимир Качан
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу На костылях любви - Владимир Качан страница 1
Сам он очень боялся смерти, он знал, что когда-то это произойдет, но всячески гнал от себя эту мысль; он полагал, что ему в этом смысле повезет больше, чем другим: он будет жить долго, рано не умрет. Ничем серьезным он никогда не болел, но, где бы у него ни закололо или ни заболело, он непременно подозревал рак, никак не меньше. И, хотя в глубине души Гена умирать не собирался, тем не менее этак сладенько со смертью поигрывал, заигрывал с ней в пределах допустимого: то улицу перебежит в опасном месте, то заплывет далеко в море, но не очень далеко, в общем, рисковал, но не сильно. Друзьям и знакомым он говорил, что не доживет до сорока, втайне ему мерещился заветный возраст – тридцать семь, но, когда он благополучно перешагнул через этот рубеж, он стал говорить о сорока двух – сорока трех годах: линия жизни на ладони у него именно такая, он выдумал какую-то таинственную цыганку, в юности нагадавшую ему смерть именно в этом возрасте. Ну, разумеется, если возросла продолжительность жизни вообще, то и продолжительность жизни высокоодаренных людей тоже: раньше было тридцать семь, теперь где-то 42–43. Ну, и без цыганки в этом вопросе тоже было нельзя – у Пушкина была ведь кофейная гадальщица, а еще цыганка Таня, предсказавшая ему смерть от белой головы, стало быть, и у Гены должна была появиться эта цыганка.
Он был очень мнительным и страстно влюбленным в себя человеком. Он любил себя так, что даже не мог в полной мере ответить себе взаимностью, это была даже не страсть, а постоянное холение и лелеяние себя, нежелание отказать себе ни в чем, он баловал себя и все себе прощал, но после того как он убил ее, наступил у Гены разлад с собственной персоной, потерял он согласие с собой, даже как-то немного охладел к себе. И хотя он убил ее не прямо, не физически, а косвенно, беспокойство и душевный дискомфорт не оставляли его.
А дело было так. Нина вышла замуж за Валентина не по любви, наоборот, это Валентин очень любил Нину и готов был сделать для нее все, лишь бы она была спокойна и счастлива. Но Нина с детства тяжело и постоянно тянулась к Гене и, хотя видела, что Гена к ней равнодушен, ничего не могла с собой поделать. Гена же не любил ее не потому, что Ее, а потому, что вообще не мог никого любить, иначе он изменил бы себе, а себя он обожал самозабвенно и нежно. Таким образом, складывалась типичная для русской классики картина: Валя любит Нину, Нина любит Гену, Гена любит себя. Но если не любишь, так и не люби, будь в стороне, но нет: Гена широко пользовался любовью Нины, он барственно позволял любить себя.
Справедливости ради надо сказать, что некоторое время Гена сопротивлялся: он видел, что отношение к нему этой девушки слишком серьезно, и смутно чувствовал, что если пойдет на поводу у похоти, то это будет большой грех. Даже уговаривал Нину остыть, выйти замуж за Валю, но уговаривал как-то так, что она, бедная, совсем сгорала; он уговаривал Нину не любить себя с каким-то трагическим кокетством: выходи замуж, а я… как-нибудь один, это моя судьба, – короче, так, что с бедной девочкой становилось совсем плохо.
В конце концов она вышла замуж за Валю словно по приказу Гены. Если бы он велел, она вышла бы за дворника Мустафу из их дома, но он сказал: «Выйдешь замуж за Валю, будешь как за каменной стеной, – и прибавил, грустно глядя за воображаемую линию горизонта: – И забудешь меня…»
– У меня сердце ноет, – сказала Нина. – Поцелуй меня на прощание. Хоть один раз.
– Не надо, – сказал Гена и еще раз внутренне похвалил себя за мужество и волю: ведь Нина была очень хороша собой, а Гена – нет, ни в какую, умница…
И она пошла замуж за Валю, который, казалось, ждал ее всю жизнь, потому что так приказал любимый. Впрочем, Валя этого не знал, а если бы и знал, в его поведении вряд ли бы что-то изменилось. Валя был, что называется, из надежных людей.
Но когда Нина оказалась Валиной женой, когда его любовь, доверие, внимание и деликатность стали залечивать ее душевную рану, заглушать и ретушировать ее сердечную боль, – вот тогда-то Гене и стал подмигивать дьявол, вот тогда он возжелал Нину снова. Ситуация довольно типичная, и Гена это понимал. Понимал, что он не один такой, достаточно вспомнить хотя бы Онегина, которого потянуло к Татьяне, когда она вышла замуж. Он знал это, наблюдал в других раньше. И ничего не делал, чтобы изменить себя: Гена считал, что это незачем, таким создала его природа. Кроме того, жить так удобно и хорошо: можно разрешать ухаживать за собой и позволять другим себя беречь, можно, наконец, позволять себя любить и, как клоп, высасывать кровь из любящего человека, покуда хватит аппетита, до последней капли.
Гена так и поступил. Случилось так, что Валя уехал на несколько дней по делам, и тогда Гена пришел к Нине.
Пришел, когда ей казалось, что она уже перестала его любить. Гена вначале позвонил, Нина сняла трубку и вдруг, после его «алло», почувствовала, что сейчас упадет. Ее выстроенный мир, ее маленькая крепость оказались сложенными из костяшек домино: чуть-чуть толкни – и все сразу посыплется. Но она еще держалась.
Она, как ей казалось, непринужденно