специфика вербализации.
Десюкевич О. И. Концепт «профессор» в русской литературе XX века.
Иватович В. Т. Белорусская шляхта: концепт и понятие.
Крюкова ГА. Социолингвистический аспект русского слова на материале концепта «государство».
Синелева А. В. Использование методов частотного анализа при описании концептов русского фольклора (на материале русских народных сказок под редакцией А. Н. Афанасьева).
Синячкин В. П. Лингвокультуремы концепта ХЛЕБ в русском языке и русской культуре.
Федюнина И. А. Концепт «событийность» в языковой картине мира (языковые проблемы русской рекламы).
Ященко Т. А. Концепт причины в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля.
Даже из этого (явно краткого) списка отчетливо видно, что практически каждый автор под словом «концепт» понимает нечто свое: концептосфера может быть и у языка, и у отдельной лексемы; она может быть связана с отдельным жанром, с отдельным аспектом человеческого бытия и с отдельным наименованием некоторого социального статуса; концепт может быть представлен в языковом сознании и в языковой картине мира, в художественной картине мира и в отдельном литературном жанре; концептом может быть и понятие, и некоторая каузальность, и некоторая эмоция, и т. д. Среди концептов есть еще и константы, а сам он может состоять из лингвокультурем… И все это вместе может помещаться куда‑то «в район» ментальности… (Очевидно, там ему и место, так как понятие ментальности – еще более расплывчатое, вплотную приближающееся к истории мидян, которая, как известно из классики, «была темна и непонятна»…)
Но тем не менее нельзя не признать, что оба эти термина уже прижились в научной литературе и «работают» в ней: при всей их приблизительности и расплывчатости специалисты понимают их более-менее схоже – есть что‑то (и в сознании, и в языке), что определяет (называет, представляет в виде образа) некоторые явления (понятия, действия, состояния), принципиально важные для бытия людей и их общения (в том числе и речевого), причем это что‑то имеет как всеобщую, так и национально‑детерминированную значимость и временную устойчивость. И это что‑то – не единично, их некоторое (конечное или бесконечное) количество, и они объединены в некоторую систему (совокупность), которая из них и состоит, и существует сама как таковая. Это что‑то и есть концепт, а их совокупность и есть концептосфера.
При таком глобальном подходе на предложенном выше понимании можно было бы и остановиться. Однако это тоже не решение проблемы: во-первых, слишком много неопределенностей в таком понимании делает его абсолютно аморфным, «без берегов». Во-вторых, не ясно, к какому аспекту познания оно (такое понимание) может быть отнесено. А в-третьих, оно столь «концептуально», что совершенно не проясняет вопрос…
Следовательно, проблема остается, а решение проблемы – и есть цель любого научного исследования.
3. Поствведение. Научное
«Вопрос о природе общих понятий или концептов – по средневековой
