эта казенная регламентация была ослаблена, но не ликвидирована. Даже в начале XX в., накануне революции, Россия отличалась от стран Запада большим государственным хозяйством, в составе которого были государственный банк, 2/3 железных дорог, большая часть военной и металлургической промышленности, огромные площади земли, в том числе 60 % лесов. Действовал административный аппарат управления хозяйством, а буржуа в России были людьми второго сорта.
Такой способ производства в свое время К. Маркс назвал «азиатским».[16] При таком способе производства было характерно:
1) преобладание не частной, а государственной или государственно-общинной собственности на землю;
2) сохранение общины и общинных традиций, подавление интересов личности коллективным интересам, что имело следствием «восточную стагнацию»;
3) бесправие жителей страны перед лицом государства.
Проявление этого способа производства характерно и для России, при этом не могла развиться сколько-нибудь прочная группировка самоуправляющихся местных обществ, отстаивающих гражданские интересы торгово-промышленных сословий. Вся история существования сословно-корпоративных, представительных и политических организаций предпринимателей России показывает, что предпринимательский корпус страны обладал набором отрицательных социальных черт, который и определил его судьбу после 1917 г.:
– осознание своей второстепенности по сравнению с дворянством, отсутствие желания превратиться в элиту страны;
– отсутствие общих целей, обоснованных и понятных для людей ориентиров;
– доминирование групповых интересов над гражданскими, противостояние отраслевых групп;
– отсутствие сильных корпораций и партий, организационная слабость;
– отсутствие глубокой интеграции между предпринимательской элитой и массой населения страны.
Отсюда – недоверие масс, идеология бессеребреничества, дискредитация предпринимательства.
А. С. Грибоедов (1795–1829 гг.), писатель и дипломат, знаток русской старины, заметил: «Если бы каким-нибудь случаем сюда занесен был иностранец, который бы не знал русской истории за целое столетие, он, конечно бы, заключил из русской противоположности нравов, что у нас господа и крестьяне происходят от двух различных племен, которые не успели еще перемешаться обычаями и нравами».
Буржуазия не имела опыта политического руководства страной, политической организации общества и, оказавшись в феврале 1917 г. у власти, она не смогла создать свой, буржуазный порядок.
Кроме того, находясь в определенной оппозиции к царизму, буржуазия в то же время была в зависимости от него. Усиленное вмешательство государства в хозяйственную жизнь, его стремление помогать при этом буржуазии ослабляли ее: покровительственные пошлины защищали
Маркс К., Энгельс Ф. // Соч. 2-е изд. Т. 13. – М., 1958. С. 7.
