началось и в союзнических публицистических и политических кругах; особенно сильно подействовало то, что мы, чехи и словаки, были особо названы. Как раз это же послужило причиной некоторого недовольства в югославянской и польской колониях. Им наш успех казался несообразно великим.
Я сейчас же понял из текста, что слово «чехословаки» было приписано к уже готовому тексту, требовавшему всеобщего освобождения славян; это мое предположение позднее подтвердилось. Д-р Бенеш узнал о подготовляемом ответе союзников и начал переговоры с Вертело и другими; были, однако, значительные затруднения, так как союзники не решались ручаться за полное уничтожение Австро-Венгрии и обещать народам освобождение наверняка, Д-р Бенеш старался как устно, так и при помощи меморандумов, чтобы это обещание было дано ради поддержки угнетенных народов, он особенно налегал на то, чтобы было упомянуто о чехах и словаках. Благодаря своим усилиям д-р Бенеш привлек на нашу сторону влиятельное лицо (г. Лейга, председателя иностранной комиссии); Андрэ Тардье написал в нашу пользу статью в «Temps», редактор Зауервайн – в «Matin» (обе статьи 3 января). В статье в «Matin» министру Бриану припоминали обещание, данное им мне в прошлом году.
Переговоры об ответе велись между Парижем, Римом и Лондоном, и было решено говорить о славянах вообще, дабы не возникли споры между Италией и Югославией. Но французскому Министерству иностранных дел удалось удовлетворить настояния д-ра. Бенеша.
Слово «чехословаки» в заявлении имеет свою интересную внутреннюю историю; было сделано три предложения: освобождение «чехов» – «чешского народа» – «чехословаков»; последнее предложение было принято в совещании Бенеша, Штефаника и Осуского.
Президент Вильсон и после ответа союзников не терял надежды на довольно скорое осуществление мира. Т. Бернсторф, опираясь на авторитет полковника Гауза, требовал от своего правительства немецкие условия мира (28 января 1917 г.) германское правительство в ответ на это послало список своих требований; Германия использовала вполне status quo на фронте и главным образом думала об изменении границ с Россией, причем к Польше относилась как к земле, подчиненной Германии. Впечатление от этого ответа в Вашингтоне не было положительным.
Характерно для немецкой дипломатии то, что, предлагая свои условия мира, она одновременно сообщила Вильсону о неограниченной подводной войне. Открытое объявление подводной войны было сделано 31 января 1917 г., а уже 5 февраля Соединенные Штаты прервали дипломатические сношения с Германией. Для общего положения еще характерно, что президент Вильсон предложил нейтральным государствам сделать то же самое; интересны были ответы этих государств, (поскольку я мог следить, ответили 10 государств): одни отвечали неопределенно, другие отрицательно.
Параллельно с германскими переговорами о мире, в то время как в Америке все наростало настроение против Германии, начала особо свои переговоры о мире и Австрия; император Карл
