это была лесть, цели она достигла. Конечно, Карпов всегда лелеял надежду на то, что его статьи не остаются без внимания. Но еще никто не называл то, чем он занимался, творчеством. Геннадий Иванович растерялся.
«Возможно, там достаточно лишь выправить стиль и проверить грамотность…»
Гость прервал его размышления короткой фразой:
– Ваш гонорар составит пятьдесят тысяч долларов.
Карпов недоверчиво посмотрел на собеседника.
– Пятьдесят тысяч?
– Да. И он может быть пересмотрен, если результат… превзойдет ожидания. Мы щедро воздаем по заслугам тем, кто этого заслуживает.
Взгляд Орлова был острым и пристальным. Это не очень соответствовало потоку посулов и дифирамбов. Геннадий Иванович не сомневался – его сейчас тщательно изучают. Изучают, чтобы – что? Убедиться в правильности выбора? Тому ли они отдают такие деньги? Пятьдесят тысяч долларов! Три миллиона рублей. В «Звезде» столько не заработать за восемь лет.
– А… сроки? – спросил Карпов, невольно оглядывая заваленный рукописями стол.
– Михаил Петрович полагает, что работа займет около трех месяцев. И у него есть определенные условия.
– Условия? Какие условия?
– Все это время вы будете жить в его загородном доме.
– Как это?
– Когда господин Сергеев реализует серьезный проект, он погружается в него целиком. Ничто не должно отвлекать от решения главной задачи. Того же он требует от остальных. Вам предоставят коттедж, полностью приспособленный для работы. Ваши бытовые проблемы также будут решены. Условие – до выполнения всех условий по договору вы ни на что не должны отвлекаться.
– Но… это невозможно, – растерялся Карпов.
– Почему? Насколько нам известно, семьи у вас нет. В редакции можно взять отпуск за свой счет – сумма гонорара с лихвой компенсирует потери. А в сентябре вернетесь к привычным делам, существенно увеличив уровень своего благосостояния.
Шеренга нулей настолько застила глаза Геннадию Ивановичу, что он пропустил мимо ушей странное знакомство гостя с личными деталями его биографии.
Карпов в очередной раз посмотрел на стопку рукописей, которую предстояло прочесть. Сколько времени это займет? Три недели? Месяц? А в результате, девять из десяти гарантированно окажутся в мусорном ведре. Если не все десять.
«И кому это нужно?» – подумал он.
Но если пойти сейчас к главному и попросить отпуск до сентября за свой счет… Можно представить, что тот ответит.
– Меня не отпустят, – с сожалением произнес Карпов.
– Очень жаль. – Против ожиданий, гость не стал продолжать уговоры. – Кстати, Геннадий Иванович, убедительно прошу при любом исходе оставить предмет нашей беседы в тайне. Михаил Петрович не любит, когда о его личных планах становится известно посторонним людям. В таких случаях он бывает непредсказуем.
– Непредсказуем? Что вы имеете в виду?
– Нет нужды говорить
