на спине.
Вторая, лишь – грехи прощает,
Первая – прожить, ещё, даёт тебе.
Эти: мгновения, минуты,
Прольёт по венам вечность в кровь.
Не страшны: Смерть, болезнь, простуды,
Важна, лишь, будет – чья-то боль.
Прочно
Есть: точка А и точка Б,
Вампиры двигают по кругу.
Не помогают, так – тебе,
Стреляй в них, но не себе в руку.
Выучишь точки, как стрелять,
Поймёшь – и как ударить точно.
И мать их, чтоб их разорвать,
Но, только, так, победа – прочно.
Мир/боль
Поток кровавый оросится,
Месясь с чистейшую водой.
И кто-то с Жизнею простится,
С телом простится его кровь.
Как дымкой воздух тот забьётся,
И мы не сможем им дышать.
За веру каждый, здесь – убьётся,
Не каждый сможет проживать.
Мы убиваем, здесь – друг друга,
И рушим каждый за себя.
И, так: из века в век, по кругу,
По кругу рушится Земля.
Трещин всё больше, разлагаясь,
Их мочит наша, чья-то кровь.
Её впитая, утопает,
Земля – наш мир и мы, что – боль?
Никого
Надеюсь, если я уйду,
Портреты все глаза закроют.
И отражение сомкнёт,
А не улыбку, вновь – раскроет.
Приложит палец, мол: «молчи»,
И будет действовать одно.
И ты – кричи и – не кричи,
Не остановит никого.
Уважение
Прости, что я тебя боялась,
Но это – было уважение.
Да, и сейчас, о чём осталось,
Моё, скупое, только – мнение.
Ребёнку трудно догадаться,
Любит/не любит человек.
Когда он вынужден копаться,
В трещинах раковины, которых – нет.
В ежовых, крепких рукавицах,
Держал ты нас и весь наш быт.
Не дал: раскрыться, распуститься,
Но – целым был, целым покрыт.
Теперь – разрознен, так бывает,
Птицы пикируют с гнезда.
И в сердце лёд как-то не тает,
Крича: «вернусь – да никогда».
Ты не давал нам опускаться,
И спуску, впрочем, не давал.
Хотелось: биться, попытаться,
Но делал правильно, знал сам.
Теперь – и я всё это знаю,
Твёрдость: характера, кнута.
С мягкостью пряника играла,
Ты был – опорой, ты – семья.
И, пока, все твердят, что – люди,
Любимые: семьи и дома.
Я отвечаю, что – не будет,
Крепче,
